9 мая – День Победы
Время неумолимо, и с каждым годом редеют ряды участников Великой Отечественной войны. Нам же остаются воспоминания их детей, которые сами уже далеко не молоды.
Владимир Васильевич Щегловатов из Заводского – 1946 года рождения, но до сих пор трудится вальщиком в «Альфе». В свои 67 лет по работе он заткнет за пояс любого молодого.
-Молодежь сейчас не хочет работать, да и на тяжелую работу не всякий пойдет, ссылаясь на проблемы со здоровьем. А я в свое время работал и вздымщиком, и трактористом. Наше-то поколение еще дюжее было, еще бы! Ведь отцы войну прошли и нас крепкими уродили. Мой отец тоже воевал, правда, его уже давно с нами нет, умер он в 1986 году в возрасте 76 лет и до последнего дня работал.
В апреле показывали сюжет по телевизору, как 9 апреля 1945 года советские войска штурмом взяли Кенигсберг, и я вспомнил, что отец рассказывал, как и он принимал участие в штурме, и Победу встретил там же. Сейчас я очень жалею, что не особо прислушивался к его рассказам о войне, он и так о ней скупо говорил, а мне в том возрасте было еще неинтересно. Единственное, что я у него спрашивал: «А ты стрелял? А много убил фашистов?». На что он всегда отвечал: «Все стреляли, и я стрелял».
Родился Василий Павлович в 1910 году в Мамонтовском районе. В 1931 году его призвали в армию, служил в Казахстане, в 1933 году демобилизовался, получив специальность сапера. А работал он комбайнером. Женился, в семье родилось уже трое ребятишек, казалось бы, живи да радуйся, но война поменяла все планы.
-В 1941 году отец отправляется на фронт, забирали его из Барнаула, – продолжает Владимир Васильевич. – Помню, он мне маленькому даже показывал здание в городе и говорил: «Вот отсюда нас забирали». Из Барнаула эшелон военных сразу повезли под Москву. Он попал в 41-й саперный батальон. Мне запомнилось в общих чертах несколько случаев, о которых он рассказывал. Всегда начинал так: «Всю войну Бог меня оберегал, сколько было моментов, когда, казалось, все, выхода нет, но как-то проносило. Во время боевых действий нам, саперам, приходилось работать по ночам. Пошли мы группой из пяти человек на задание, нужно было заминировать мост. Только закончили, слышим, немецкие танки с той стороны идут, нам ничего не оставалось, как затаиться на берегу. Первый танк заехал на мост и, естественно, подорвался, а другие просто развернулись и поехали искать другую переправу, хотя могли бы просто так шарахнуть по нашему берегу, и от нас бы мокрого места не осталось. Или другая ситуация: минировали мы ржаное поле, кто-то голову поднял, смотрит, по краю поля возле леса ходит немец, вроде один, ну, мы его возьми да подстрели. Как из леса поднялись фашисты и давай обстреливать поле, но на него не зашли, может, знали, что оно заминировано».
Про Кенигсберг отец говорил, что это большая крепость с толстенными стенами, которые они пробивали.
Действительно, столица Восточной Пруссии Кенигсберг стал самой мощной крепостью Германии уже в конце XIX века. Тогда город был обнесен кольцом из двенадцати фортов. Эти маленькие крепости располагались по периметру кольцевой дороги на расстоянии друг от друга в 3-4 км. Вместе со вспомогательными сооружениями они составили линию обороны в 43 км.
-Когда его брали, линия наступления растянулась, — рассказывает В.В. Щегловатов. – Наши танки уже въезжали в город, а пехота была еще за полтора километра. Но немцы уже были так напуганы, что большинство из них просто бежало.
Не обошлось и без ранений, в феврале 1945 года отец был ранен, об этом есть справка из госпиталя. За взятие «языка» во время боевых действий отцу в 1944 году был вручен орден Красной Звезды, а в 1945 году – медаль «За оборону Москвы», еще у него были медали «За взятие Кенигсберга» и «За победу над Германией».
Пока шла война, мать с тремя детьми жила в Заводском, работала поваром в военной части, но даже при такой должности семья, как и все другие, жила впроголодь. С работы она ничего не могла унести из продуктов, на выходе из части был строгий досмотр. Так она брала ведро, на дно насыпала несколько горсток муки, а сверху засыпала все шлаком и золой. Дома просеивала золу и из этой смеси делала лепешки. После войны у родителей родился я и еще двое детей, всего нас было шестеро, у меня две сестры и три брата. Мама умерла в 96 лет, имела «Медаль материнства», медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны» и орден Отечественной войны I степени.
Отец после войны работал кочегаром локомобиля в Петровском леспромхозе, а потом, до последнего своего дня, конюхом в воинской части с. Заводское.
С катушкой кабеля от Воронежа до Чехословакии
Почти на самом краю Беловского живет ветеран войны и труда Александр Федорович Звягин. В августе текущего года он отметит свой девяностый день рождения, и если не знать его возраст, то можно подумать, что он гораздо моложе, да и память, слава Богу, не страдает. О событиях времен Великой Отечественной войны рассказывает так, как будто это было совсем недавно.
-Летом 1941 года мне повестка дважды приходила, – говорит Александр Федорович, — да оба раза не забирали, без меня команды сформировывали и отправляли. На третий раз домой с работы пришел, отец сидит, голову повесил, мать плачет и говорит, что третий раз повестку принесли. Утром, еще затемно, мать меня накормила, отец лошадей запряг, и поехали в Бийск. Со сборного пункта в тот же день после медкомиссии нас погрузили на поезд и повезли в Новосибирск, где готовили из нас связистов. Нас девять человек из Буланихи призывалось. После обучения отправили в Ленинск-Кузнецкий на формирование 844-го артиллерийского полка 303-й стрелковой дивизии. Определили нас в батарею.
Призывали меня в декабре 1941 года, а на фронте я был с июля 1942 года и до конца войны.
Из Ленинска-Кузнецкого нас переправили в Подмосковье, там мы получили оружие и материально-техническую часть. Первоначально вроде собирались нас на Москву отправить, но потом выдвинули на юг, где наши части враг повыбил. Боевое крещение получил под Воронежем.
В анналах истории значится, что в боях за Воронеж 303-я стрелковая дивизия дралась 180 дней и ночей, но врагу не сдала своих позиций. В ходе уличных боев погиб командир дивизии Лев Остроухов. 20 июля погиб первый командир 844-го артполка, в котором воевал наш земляк, подполковник Александр Ощепков. В январе 1943 года дивизия в составе войск Воронежского фронта, начав Воронежско-Косторновскую операцию, прорвав оборону противника, успешно продвинулась вперед более чем на 400 километров, освобождая сотни населенных пунктов Воронежской, Курской и Белгородской областей.
-«Покрестил» я Воронеж, Курск, Белгород, Харьков, – вспоминает ветеран. – Через Украину, Молдавию в Румынию вышли, а оттуда – в Чехословакию.
Под Харьковом и отступали, и наступали. Отступать пришлось потому, что немцы ввели в бой новые танки «Тигр», «Пантера», «Фердинанд», и еще какие-то были, наши пушки уже не могли взять их броню, к тому же на том направлении, где они атаковали, у нас кавалерия находилась. Наш артиллерийский дивизион танками разбили в пух и прах – 32 орудия из трех дивизионов. Отступая, мы закрепились на Северном Донце. Пока не получили новые пушки, стояли в обороне.
Днепр одними из первых форсировали воины-сибиряки. Длительными, изматывающими были бои на Днепровском плацдарме, при взятии Верхнеднепровска. Неспроста дивизии было присвоено имя – Верхнеднепровская.
-Когда к Днепру подошли, мне уже присвоили звание младшего сержанта, – рассказывает Александр Федорович. — Я получил приказ срочно дать связь на остров Пушкаревский. Разведка туда переправилась, и без связи – никак. Плавсредств никаких нет, расстояние до острова не знаем, и значит, сколько провода брать, неизвестно. Опыта в переправе нет, и не учили нас этому. Связь тянуть на остров пошли вдвоем с односельчанином Иваном Зарецким. Пошли на берег. Я влез на дерево повыше привязать провод, чтобы, когда берег начнут обстреливать, кабель не повредили. Иван в это время пошел искать, на чем переправиться. Притащил откуда-то маленькую лодчонку, мы погрузили трофейные катушки с кабелем и аппаратами. Нагрузили лодку хорошо и сами в нее еще сели, а весло одно было. С одним веслом трудно плыть, нас вынесло на быстрину, и катушка с километровым кабелем закончилась. Лодку начало захлестывать, думаю, ну, все, хана нам. Даже сейчас мурашки по коже бегут. Лодку сносит, вода захлестывает, а бросить кабель нельзя, его надо еще связать, заизолировать, чтоб помех не было. Кое-как переправились. А там приказ – в селе Пушкаревка развернуть узел связи. Подошли к протоке, и нас артиллерийским огнем сразу же накрыли. Хорошо, грунт рыхлый был, снаряды глубоко в землю уходили, и разброс осколков небольшой. Октябрь был, мы разделись и в воду через протоку пошли. Развернули узел связи, оттуда нас во второй дивизион отправили, с ними связь наладить. А дивизион где-то в конце поселка, пока нашли, уж полночь настала. Мы себе окоп у одного из домов по пояс быстро вырыли и собрались отдохнуть. Гляжу, полукругом от нас ракетницы в нашу сторону падают. Наши ракетницы от случая к случаю использовали, редко, а это часто да много. Понятно, что немцы. Думаю, как бы в окружение не попасть.
Когда связь вдруг пропала, а к нам к тому времени новобранец с Украины уже присоединился, я Ивана Зарецкого отправил по кабелю найти обрыв, он ушел и не возвращается. Тогда я новобранца Бычавого отправил, и он не вернулся, а связи так и нет. К полудню связь появилась. Я получил приказ отходить. А как? У меня одна катушка кабеля полная, вторая – наполовину, да три автомата, один мой, два – ребят, они без оружия ушли. Наши все отошли, я остался один, а немцы недалеко. Автоматами обложился и выглядываю из окопа по сторонам, как сова. Когда стало темнеть, слышу голоса, вроде русская речь, но опасаюсь, думаю, вдруг немцы наших пленных ведут. Оказалось, Бычавый вернулся. А с Зарецким мы только после войны встретились. Он, когда по кабелю пошел, его в ноги ранило, хотел уползти, снайпер не давал ему голову поднять. Тогда он закричал, что раненый лежит и снайпер хочет его добить, в надежде, что наши услышат. Наши рядом были и услышали, привязали кабель к кирпичу, бросили в его сторону, он ухватился, и его волоком вытащили из-под обстрела.
Бычавый в том же месте попал под артобстрел. Его ранило в голову отлетевшим от взрыва кирпичом, и он потерял сознание. Очнувшись, увидел рядом Зарецкого, о чем рассказал, когда вернулся ко мне. Я сообщил командиру и отправился за Зарецким. На месте его уже не нашел, побежал по окопам, в один, в другой, нет его. На подводах раненых везут, спрашиваю, кто видел моего земляка. До Днепра добежал, а там крики. Кто кричит «Помогите!», кто – «Добейте меня!». Страшно.
У нас в связи и девушки были. С одной, Полиной Нечитайло, нас отправили на возвышенность, где было кладбище. Взяли с ней катушки и стали подниматься вверх, а тут артобстрел начался. Она впереди шла, успела через ров перепрыгнуть, я а его не заметил впотьмах и головой вниз вместе с катушкой улетел, осколок по катушке попал, думаю, мой следующий будет. Артобстрел еще не закончился, она меня уже наверх вытаскивала под огнем. Катушку подсоединил, а связи нет, по кабелю дошел до разрыва, восстановил, доложил, что под обстрел попали. А когда мы с ней только выходили на задание, я пошутил, мол, сами на кладбище пойдем. Пронесло.
В начале февраля 1944 года войска 1-го и 2-го Украинских фронтов окружили девять немецких пехотных дивизий и мотобригаду. Дивизия получила приказ срочно передислоцироваться на уничтожение этой группировки. Завершив тяжелый марш по распутице, она разгромила войска окруженной Корсунь-Шевченковской группировки.
22 августа 1944 года дивизия провела одну из самых блестящих операций, окружив фашистскую группировку «Юг» в составе 22 немецких и румынских дивизий. За успешные боевые действия по окружению и уничтожению крупной группировки фашистов 844-му артиллерийскому, в котором воевал Александр Федорович, и 847-му стрелковому полкам присвоено почетное звание – «Кишиневский». Завершив эту операцию, наши войска форсировали реку Прут и вышли в Румынию, которая капитулировала. Далее наши полки, не встречая серьезного сопротивления, продвинулись вперед на 300 километров и начали боевые действия по освобождению Румынии от фашистов. Затем дивизия вышла на территорию Венгрии, где в боях за освобождение таких городов, как Меветур, Сальнок, Ясбердень и Хотван, преодолела серьезное сопротивление фашистов.
-В Румынии мы дней десять охраняли штаб фронта, – вспоминает ветеран. – Во время Ясско-Кишиневской операции наш взвод маршем двигался по дороге, и вдруг наткнулись на человек двадцать вооруженных немцев, нас с подвод как ветром сдуло. Командир по-немецки говорить мог, залопотал что-то на немецком. Они оружие побросали. Их тогда много по кукурузным полям бродило. Румыны капитулировали и стали воевать против немцев. По фронту в середину поставили румын, а по краям наши дивизии были. Немцы румын нащупали, дали по ним как следует, они и разбежались, а наши из-за этого в кольцо угодили, где их расколошматили. Нас срочно направили в образовавшуюся дыру.
В венгерском Меветуре орудие у дома разместили, а немецкий «Тигр» по нему через три капитальных стены болванкой дал и разнес, и так не одно орудие выбили. Оказалось, по улицам под видом гражданских офицеры немецкие ходили и корректировали огонь по нашим орудиям.
Дивизия, обеспечив прорыв обороны севернее Будапешта, была развернута на освобождение Чехословакии. За отличные боевые действия по освобождению Братиславы Верховный Главнокомандующий объявил благодарность личному составу дивизии. Особо отличившийся в этих боях 844-й артиллерийский полк был награжден орденом Кутузова III степени.
-9 мая мы были в Чехословакии, наступали, – рассказывает Александр Федорович. – Провели артподготовку и пошли в наступление. Комполка указал на подвал, где разместить узел связи. Подвалы у них большие, глубокие, в них вино хранили. К нам телефонист из дивизии приехал и закричал: «Товарищи, война кончилась!». Телефонист кричит, что война кончилась, в воздух из автомата палит, а по небу наши самолеты летят на бомбежку. Начальник связи говорит, что он рехнулся, а тот божится. Позвонили в штаб дивизии, нам подтвердили. Оказалось, что берлинская группировка капитулировала, а южная – нет. Мы за победу по стаканчику вина выпили – и дальше воевать до конца мая.
Из Чехословакии нас перебросили в Венгрию, разместили в лагере, а в 1946 году эшелоном отправили на Северный Кавказ. Дослуживал в Георгиевске, демобилизовался в марте 1947 года. Приехал домой, работал в колхозе.
С женой 58 лет вместе прожили, а про войну ей не рассказывал, не принято как-то раньше было.
Пулеметчик Сатариков
Коренной сибиряк, житель дремучей тайги Григорий Сатариков с малых лет воспитывал в себе выносливость, сноровку, упорство. Эти качества пригодились ему в дни жестоких схваток, помогли стать бесстрашным, умелым воином. Много раз встречался Сатариков лицом к лицу с врагом и всегда выходил победителем, приумножая боевую славу сибиряков.
На отбитой у немцев сопке старшина Сатариков отражал пять вражеских контратак. Горячее тело пулемета, груда стреляных гильз, посеревшее от пыли и усталости лицо пулеметчика говорили о напряжении этого боя.
Когда немцы пошли на сопку в пятый раз, Сатариков оказался один у своего «максима». Но советский боец и один в поле воин. Фашистов снова встретил ливень метких пуль. Пятая, последняя контратака сорвалась, как и все предыдущие.
Смело действовал Сатариков в последнем бою за опорный пункт врага. Ураган артиллерийского огня еще бушевал в траншеях гитлеровцев, а старшина уже установил на лодке неразлучный «максим» и вместе со своим расчетом устремился через реку. Первым в подразделении достиг он вражеского берега. Продвигаясь вглубь опорного пункта, он трижды ложился за пулемет, свинцовыми очередями расчищая дорогу себе и стрелкам.
Из-за кустов внезапно выскочила группа немцев. Затрещали автоматы. Сатариков не успел развернуть пулемет. Он ловко начал бросать гранаты, и фрицы, оставив одного убитого, скрылись в кустах.
На рубеже, указанном командиром, старшина остановился. Через несколько минут показались поспешно отступавшие гитлеровцы.
-Не уйдете, гады! – крикнул Сатариков, нажимая на спусковой рычаг.
Ошалевшие фрицы заметались под пулеметным огнем.
На груди старшины Сатарикова – три медали и орден Славы. Он шесть раз ранен, один раз контужен. Одна пуля и сейчас еще сидит у него в ноге. Мастер меткого огня Григорий Сатариков готов к новым боям, готов бить немцев до полной, теперь уже близкой победы.
Капитан В. Сергеев.
Красноармейская газета «За Родину!», №114, 7 сентября 1944 года.
Адрес редакции: Полевая почта, 67626-II.
