Победитель глазами правнучки

В преддверии Дня Победы совместно с администрацией района мы объявляли конкурс «Живая память». На предложение рассказать о героях войны откликнулись и взрослые наши читатели, и школьники из разных сел района. Итоги конкурса будут подведены чуть позже, а большая часть работ, поступивших в редакцию, как вы уже поняли, публикуется сейчас.

 Вторая номинация – фотоконкурс «Победитель глазами внуков и правнуков», к сожалению, не вызвала большого интереса у наших читателей, но хорошо уже то, что представлена хотя бы одна, и заметная, работа. Автор – Елизавета Глушкова, восьмиклассница Беловской средней школы. Федор Трофимович Романов, герой Великой Отечественной, запечатленный на снимках, – ее прадедушка.

 Его призвали в армию из Троицкого района в 1942 году. Участвовал в боевых действиях в составе Белорусского фронта, воевал в артиллерии, где был заряжающим.

 -Он вернулся домой в 44-м после тяжелого ранения, инвалидом, — рассказывает сын фронтовика Михаил Федорович. — Сильно повреждена была правая рука. Отец не любил рассказывать о войне… А после, в мирное время, работал в хозяйстве, был машинистом на току, и так случилось, что на производстве лишился левой руки. Так что был он инвалидом войны и инвалидом труда…

У Федора Трофимовича с супругой родилось трое детей. Близким он запомнился человеком добрым, приветливым. Кроме своих детей заботился и о племянниках, которые во время учебы в училище механизации жили у Романовых. Всех детей вырастил, выучил фронтовик, дождался правнуков. Ушел из жизни Федор Трофимович в 1980 году, оставив о себе добрую память.

За ними стояли однополчане, Родина, семья…

 У времени есть своя память – история. И потому мир никогда не забывает о трагедиях, потрясших планету в разные эпохи, в том числе и о жестоких войнах, уносивших миллионы жизней, разрушавших великие ценности, созданные человеком.

 Прошло более шестидесяти лет, как закончилась Великая Отечественная война, но эхо ее до сих пор не затихает в людских душах. Да, у времени своя память. Мы не имеем права забыть ужасы этой войны, чтобы они не повторились вновь. Мы не имеем права забыть тех солдат, которые погибли ради того, чтобы мы сейчас жили.

 Многим русским людям война принесла горе, страдания, слезы. Коснулась она и моих родственников.

 9 Мая для нашей семьи – великий праздник. В  моей семье трепетно относятся к этому дню, так как свежи воспоминания о наших близких защитниках Отечества. Своего прадеда Петра, дедушкиного отца, я не успела увидеть. Он рано ушел из жизни. Остались только рассказы, которыми со мной делится мой дедушка, Виктор Петрович Егоров.

 Прадедушка Петя состоял на срочной военной службе с ноября 1943 г. Сначала он был курсантом, потом автоматчиком, авиамехаником, старшим авиамехаником, старшим сержантом. Ему было тогда всего 17 лет.

 В свои семнадцать лет

 Я встал в солдатский строй.

 У всех шинелей серый цвет,

 У всех – один покрой.

 Дед успел закончить семь классов, отработал слесарем на шпалозаводе Южаковского мехпункта два года и был призван служить Родине. Прадедушка принимал участие в военных действиях 3-го Белорусского фронта с октября 1944 года по декабрь 1944 года, 1-го Украинского фронта – с декабря 1944 по май 1945 года. В 1945 году он имел легкое ранение. А уволен в запас он был лишь 10 апреля 1951 года. Прадедушка был волевым и смелым человеком. Как и многие ветераны, дед не любил вспоминать о войне, всегда находил отговорку – страшное и тяжелое это было время. На глазах от волнения появлялись слезы, когда он трогал дрожащей рукой свои награды: «Медаль за отвагу» и орден Отечественной войны I степени.

 Так сложились обстоятельства: недавно я узнала, что его родной дядя – тот самый Михаил Егоров, который водрузил Знамя Победы над рейхстагом. Я была очень удивлена!

 Мой второй прадед родился 5 мая 1923 года в деревне Ермошенки Руднянского района Смоленской области в крестьянской семье. Получил в местной школе начальное образование, работал в колхозе пастухом. Во время оккупации Смоленской области немецко-фашистскими войсками вступил в партизанский отряд. Когда партизаны, пройдя Белоруссию и Литву, соединились с частями Красной Армии, Михаил уже был награжден орденами Красной Звезды, Славы III степени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени. 

 В действующей армии он служил с декабря 1944 года. Особенно запомнились деду Висло-Одерская и Берлинская операции.

 Разведчик сержант Егоров участвовал в уличных боях в Берлине. 30 апреля 1945 года в группе лейтенанта А.П. Береста совместно с разведчиком младшим сержантом М.В. Кантарией дед пробился на крышу рейхстага и водрузил красное знамя Военного Совета 3-й ударной армии, которое стало Знаменем Победы. Его имя носят улица в Смоленске и переулок в поселке Монастырщина Смоленской области. На молкомбинате в городе Рудня и на доме, где жил герой, установлены мемориальные доски. Он является почетным гражданином Смоленска и Берлина.

 Дед награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, Славы III степени, медалями, иностранным орденом.

 Его дочь рассказывала, что прадедушка по характеру был добрым, общительным и разговорчивым. Он рассказывал школьникам про войну и шрамы на руках показывал. Они у него после рейхстага остались. Это они на руках по перекладинам подтягивались под стеклянный купол рейхстага. Стекла в окнах были разбиты пулями. Вокруг – стрельба. Внизу – взрывы и бездна. Конечно, ему было страшно. Но за ним стояли его друзья-однополчане, его родина, его семья, дети… Чувство долга переполняло сердце деда и заглушало страх:    

 -Ветерок гонял по рейхстагу бумаги. Горел его купол. Вид имперской канцелярии был жалок. Отходчиво сердце русского солдата. Мы рвались к центру третьего рейха. Чтобы скорее задушить фашизм, готовы были все смести на своем пути. Но вот бои кончились, и солдаты стали заботиться о голодных детях, о беззащитных стариках, женщинах, которых еще вчера фашисты заставляли стрелять в нас и бросать на наши танки гранаты.

 Котелки пошли по рукам немецкого населения. Солдатские кухни заработали почти беспрерывно, чтобы накормить обездоленный немецкий народ.

 Фашисты ошиблись. Мы не только пробили камни их логова, но и покорили сердца немцев добротой и широтой русской души.

 И долгожданный день настал! Вы победили!

 А на рейхстаге написали: «Мы пришли

 Затем, чтоб вы к нам больше не ходили

 И не топтали б русской вы земли» (Татьяна Беленова).

 Я думаю: мужество, смелость, сила воли помогли моему дедушке и другим солдатам выстоять и победить. Мне бы очень хотелось быть похожей на них. Я буду всегда гордиться самоотверженностью своих прадедушек!

 Прошла война, прошла страда,

 Но боль взывает к людям:

 «Давайте, люди, никогда

 Об этом не забудем!».

 Светлая вам память в наших сердцах, герои войны!

Мария Пяткова, 7 «б» класс ТСШ №1.

«Мы чувствуем, что он с нами…»

 Они исполнили солдатский долг суровый

 И до конца остались Родине верны.

 И мы в историю заглядываем снова,

 Чтоб день сегодняшний измерить днем войны.

 М. Ножкин.

 Мой дедушка, Борис Борисович Гогунский, – участник Великой Отечест­венной войны. Наша семья большая, около сорока человек, из них 10 внуков и восемь правнуков. Мы все дружны, всегда собираемся вместе.

 Наш дедушка уже умер, в 2002 году 26 июня, но мы часто вспоминаем его. А я решил рассказать о нем всем. Я помню его большие ласковые руки, когда он сажал меня на колени и гладил по голове.

 В нашей семье есть много документов и наград, рассказывающих о его боевом пути. Мы их бережно храним.

 Я обошел всех родственников, записал их воспоминания о нашем де­душке. Многое рассказал мне мой папа, Николай Борисович Гогунский.

 Когда началась война, моему дедушке было всего 19 лет. Он молод, ком­сомолец, активист, работает, как все молодые люди. Добровольцем пошел в военкомат, хотел на фронт, защищать Родину. Но судьба распорядилась по-другому. Его направили в Омское артиллерийско-минометное училище.

 Армии нужны были командиры. За время учебы он показал хорошие и отличные знания. Об этом говорит лист оценок в удостоверении училища. Там учили огневой подготовке, изучали военное, инженерное и химическое дело. Окончил училище 27 сентября 1942 года. И с этого дня началась его служба в качестве командира минометного взвода в звании младшего лейте­нанта. Были в его биографии и Сталинградский, и Воронежский фронт. Под Сталинградом был ранен дважды: в левый бок осколком снаряда и в правую руку разрывной пулей. Лежал в госпитале. После выздоровления – снова на фронт. Потом, в 1944 году, был уволен по болезни в запас. Был награжден ор­денами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», медалью Жукова и многи­ми другими наградами.

 Старший лейтенант Борис Борисович Гогунский пришел с фронта домой. Встретила его мама, которая уже и не чаяла увидеть сына живым. Было много слез и радости. На встречу с сыном-героем пришла вся деревня. После ранения ощущалась слабость, но дома ждала разруха, было много работы. И, еще не оправившись от ранения, пошел трудиться в леспромхоз мастером по лесозаготовке. На трудовом фронте старший лейтенант Борис Бори­сович Гогунский тоже совершал подвиги. Измученные тяготами войны люди валились от усталости, но продолжали работать, пилить лес, нужный для страны.

 Уже после войны, во время работы в леспромхозе, он познакомился с Анастасией Аксютиной и вскоре женился. Она стала для меня любимой бабушкой. Анастасия была его верной подругой и делила с ним все горести и радости. Они прожили счастливо 54 года. Родилось у них трое сыновей и две дочери.

 Семья Гогунских всегда отличалась трудолюбием, порядочностью, от­зывчивостью, все в ней всегда были готовы прийти на помощь друг другу.

 Близится праздник Великой Победы, для нас он святой. В этот день мы собираемся вместе, много говорим о дедушке, рассказываем ему о своей жизни, чувствуем, что он с нами.

 Гордиться, помнить о нем мы будем всегда, ведь род Гогунских не ис­сякнет.

Юрий ГОГУНСКИЙ, ученик 7 класса Многоозерной средней школы.

Был он настоящим ветераном!

 Давно закончилась Великая Отечественная война. Дорогой ценой досталась победа нашему народу в этой войне. На этой войне погибли миллионы людей. 9 Мая – праздник Великой Победы. Надо знать и помнить тех, кто завоевал эту победу.

 Я хочу рассказать о своем прадедушке по папиной линии, участнике Великой Отечественной войны. Его зовут Иван Алексеевич Архипов. Родился он 14 октября 1923 года. Когда началась война, ему было 18 лет. Мой прадед в числе наших односельчан ушел защищать Родину. Призывался: «Троицкий район, Хайрюзовский сельский Совет, село Усть-Гавриловка». Красноармеец-стрелок Иван Алексеевич Архипов прошел всю Великую Отечественную войну, был дважды ранен.

 В нашей семье с гордостью говорят и вспоминают о моем прадедушке, бережно хранят его документы и фотографии. Благодаря этому я знаю, что у меня был такой замечательный прадедушка Иван, в честь которого меня тоже назвали Иваном.

 В архиве нашей семьи хранится вырезка из газеты «Алтайская правда» за февраль 2005 г., где под рубрикой «К 60-летию Победы» напечатана публикация «Поклонимся праху героев». Из этой публикации я узнал, что мой прадед по архивным данным значится в списках погибших воинов из Алтайского края, найденных во время раскопок и перезахороненных в братские могилы вблизи Сталинграда. В военном билете красноармейца И.А. Архипова немало записей. Вот одна из них: «362-й стрелковый полк; красноармеец-стрелок; Сталинградский фронт, Белгородское направление. Эвакуирован 31 марта 1942 г. после тяжелого ранения в голову». Мой прадедушка был тяжело ранен, несколько дней находился без сознания. Под Сталинградом пролилась его кровь, но он выжил, вернулся домой в Усть-Гавриловку. Жил и работал в родном селе еще много лет, вырастил детей и внуков. Умер 22 августа 2002 г.

 В трудовой книжке Ивана Алексеевича записано, что он был рабочим, потом – бригадиром полеводческой бригады колхоза «Красный Алтай». Занимал должность заведующего молочно-товарной фермой, был заместителем председателя колхоза. Продолжал работать и после выхода на пенсию.

 У моего прадедушки Ивана было очень много боевых и трудовых наград: медаль «За победу над Германией», орден Ленина и орден Отечественной войны, медаль «За освоение целинных земель» и др.

 Я горжусь своим прадедом. Когда я вырасту, то обязательно расскажу о нем своим детям, так как историю своей семьи должен знать каждый.

 Стихотворение «Был он настоящим ветераном», мне кажется, о моем прадедушке.

 Их сегодня мало на параде –

 Доблестных защитников седых.

 Воевал с фашистами мой прадед,

 Только нет его уже в живых.

 Шел к Победе он дорогой длинной,

 Два раненья получил в бою

 На пути от Волги до Берлина,

 Защищая Родину свою.

 Был он настоящим ветераном,

 Ничего за подвиг не просил,

 А зовут прадедушку Иваном,

 Как и очень многих на Руси.

 Благодарность светлая поможет

 Помнить об ушедших и живых,

 Чтобы быть хоть чуточку похожим

 На прекрасных прадедов своих.

Иван Архипов, 8 лет, Усть-Гавриловская средняя школа.

Она ждала его всю жизнь…

 Я все чаще задумываюсь о том, какой могла бы быть наша страна, как бы она развивалась и каких высот достигла, если бы не война. Может быть, наши советские ученые отправили бы в космос первого космонавта не в 1961 году, а намного раньше, и наши алтайские плодородные целинные земли распахали бы раньше и дали стране миллионы тонн хлеба. Было бы все иначе: молодые люди – здоровые, сильные, красивые, семейные пары – счастливые, и детей подрастало бы много-много, если бы не нападение Гитлера на нашу Родину. Если бы не эти опаленные огнем и не окропленные кровью и слезами 1941-1945 годы, когда погибли миллионы людей и было разрушено простое человеческое счастье.

 Я благодарна Богу за то, что нашему поколению не пришлось испытать все ужасы войны, жестокость, насилие. Благодарна за то, что мы не видели тех пожаров, крови, месива из земли и человеческих трупов, не слышали криков, плача, стонов. За то, что мы живем в мирное время. Но при слове «война» меня охватывает ужас, сердце сжимается, а глаза наполняются слезами. Я кланяюсь до земли тем, кто выстрадал, выстоял и добился победы над фашизмом. Спасибо за мир и свободу! Спасибо всему советскому народу, тем, кто был на передовой, и тем, кто ковал победу в тылу, ведь война коснулась всех, вошла в каждый дом, в каждую семью и внесла свои неписаные законы в привычную жизнь людей.

 Меня глубоко волнует судьба родных и дорогих мне людей. Моя бабушка, Василиса Павловна Барышникова, и мой дедушка, Нефед (Мефодий) Григорьевич Пеньков, поженились осенью 1938 года, в августе 1939 года у них родился сын Николай (мой отец). Молодые родители радовались сыну-первенцу, ведь как-никак помощник в семье. Все бы хорошо, но наступило 22 июня 1941 года. Деда призвали на фронт почти сразу, в июле 41-го. Бабушка рассказывала: «Дед рано утром уезжал в военкомат. Он подошел к люльке, где спал его сынишка, обхватил люльку обеими руками, крепко-крепко прижал к себе, отпустил, качнул люльку, обнял меня и ушел. Больше мы уже никогда не видели друг друга».

 Бабушка осталась с ребенком на руках. Работала, растила сына и все ждала своего любимого. От дедушки не было никаких вестей, а она все равно ждала и ждала. Закончилась война, дед так и не вернулся, тогда бабушка обратилась в военкомат. Там ей выдали бумагу, что Нефед Григорьевич Пеньков пропал без вести. Ни даты, ни места последнего боя указано не было.

 В 1994 году была создана Книга памяти; перелистывая ее, я наткнулась на запись, из которой узнала, что мой дед не пропал без вести, а «…погиб в бою в декабре 1941 года». Бабушка так и не узнала об этой записи – она умерла, до последних дней своей жизни считая мужа пропавшим без вести, надеясь на его возвращение с фронта.

 Ждал его и сын. Отец вспоминал, что, когда в детстве он слышал в свой адрес «безотцовщина», ему становилось горько и очень обидно. Папа много читал книг о войне и всегда верил в чудо, верил в то, что его отец вернется. К сожалению, папы тоже нет с нами, но я помню его задумчивый, мечтательный взгляд, направленный куда-то далеко-далеко. Надежда на возвращение отца жила с папой всю жизнь, как говорится, он впитал ее с молоком матери.

 У бабушки в комнате, в углу, висела икона Святого Николая, а рядом с ней – портрет деда. Каждый вечер, помолясь перед сном, бабушка разговаривала с дедом, словно рассказывала о житейских заботах. Я тогда была маленькая и не понимала смысла этих слов. Повзрослев, я стала интересоваться своей родословной, просить бабушку рассказать о ее молодости и семье, но она отвечала скупо и неохотно: «Что рассказывать-то, жили, работали. Он на тракторе от зари до зари, а я с бабами жала, снопы вязала, солому возила. Дома – хозяйство, дитя малое, да свекру со свекровью угодить старалась. Правда, не обижали, жалели меня». Если я снова начинала приставать с расспросами, то она вспоминала истории веселые, забавные. Она рассказывала, а я, уткнувшись в ее теплые худые натруженные руки, все слушала и слушала и не понимала, сколько было в ее рассказах душевной горечи и тоски, сколько боли в сердце. Я видела, что у нее подступал ком к горлу и блестели слезинки, а она, вытирая их, делала вид, что соринка попала.

 Однажды вечером, когда все легли спать, я услышала, как бабушка сказала: «Эх, Нефедка, ты так и не пришел! Мне бы хоть разок взглянуть на тебя». Бабушка замолчала, а рано утром ее не стало. Бабушка умерла в 1995 году, не дожив до 83-х лет ровно три месяца. Вот уже почти 19 лет нет моей любимой бабушки, а я все думаю и думаю о том, что она через всю жизнь пронесла в своем сердце огромную, ничем не измеримую любовь. Может быть, она и дала ей силы выжить в трудные времена, работать, растить сына, нас, внучек, а потом и правнуков нянчить.

Марина Кислицына, с. Белое.

Живущие в памяти (дилогия)

 Швейная машинка (сказ о фактическом)

 Труженикам тыла посвящаю.

 Сумрак. Хмарь. И деревья. Особенно запомнились деревья. Тонкие безлистные ветки над самой головой. Кто-то куда-то несет его, прикрывает полами пальто; похоже, моросит дождик.

 Потом, путем сопоставления фактов, он, конечно, установит, что случай тот – из осени 41-го года, что ему тогда доходил пятый годик (не хватало двух месяцев); что, скорее всего, отец нес его из садика и что эпизод тот является самым первым его запоминанием. И еще установит он (кстати, это открытие настолько озадачит его, что будет сопутствовать всю жизнь, до самых сегодняшних дней): почему-то первое его запоминание связано не с матерью, а с отцом. К тому же, и второе запоминание будет «отцовским».

 Тоже вечер. В хате темненько. Горит керосиновая лампа. Откуда-то издале-о-ка, сквозь какую-то дымку долетит до его сознания слово «повестка». К этому времени война гремела всеми своими залпами и, надо полагать, была наиважнейшей темой в беседах взрослых. Он, возможно, уже слышал это страшное слово «война», но в его сознании оно еще пока не отслеживалось. Это будет потом, а пока…

 Пока сидит он на коленях отца и просит:

 -Пап! А что такое повестка? Покажи, а?

 Сколько лет прошло, но он и сейчас видит (именно видит!), как отец трогает нагрудные карманы.

 -В военкомате забрали, — скажет ему.

 Значение слова «военкомат» он, конечно, не знает. Может, хотел спросить, может, даже и спрашивал, только из того вечера он не помнит больше ничего. Зато событие следующего дня (если не следующего, то через день-другой) он помнит даже в деталях: проводы отца. Правда, куда – пока не знает.

 Тот эпизод, то запоминание, станет для него судьбоносным. Здесь он надолго расстанется с отцом; здесь он впервые увидит деда, старших брата и сестру и здесь же впервые увидит мать, что станет самым-самым важным событием его жизни.

 В хате светло, солнечно. Отец прощается. Сперва с дедом, потом подошла сестра. Хорошо помнит, как бросился брат… Когда же очередь дошла до него, как самого меньшего, то почему? Господи, ну почему отстранил он протянутые к нему руки? Забился в дальний угол кровати.

 -Нет! Нет! Не подходи!

 Почему?

 То ли не хотел, чтобы он уходил, то ли чувствовал, что увидится с ним аж взрослым парнем?

 Трудно сказать. Тем более, что на этом запоминание того эпизода оборвалось.

 Время идет. Он подрастает. Значит, и запоминает все чаще и чаще. Вот мать, дежурящая в садике (матери садиковских детей по очереди помогали на кухне); вот бежит он с самолетиком, будто летит; вот с соседским мальчишкой гуляет по парку (в деревне был небольшой парк. За время войны спилят его на дрова); вот мать сидит за прялкой и поет: «В той степи глухой умирал ямщик…».

 Всех, у кого была швейная машинка, организовали на пошив теплой одежды для фронта. Давали все, даже керосин для лампы; правда, вместо ваты давали хлопок-сырец. Работы хватало всем. Он, как самый меньший, выбирал семена из хлопка, очищал его от мусора, помогал раскладывать по выкроенному материалу… Но больше всего любил он, сидя сзади машинки, слегка потягивать его при шитье, а о каждом готовом ватнике спрашивал:

 -Мама, это папе?

 …Сейчас Николаю Михайловичу далеко за 70. Та материна машинка у него и, хотя является полной ему ровесницей (она куплена в честь его рождения), до сих пор в рабочем состоянии.

 На сегодняшний день он разобрался во всех эпизодах своей жизни, одно лишь никак не поймет: кому (или чему?) помогал он в то далекое военное детство? Матери – выполнять задание страны? Стране – в борьбе с врагом? Солдатам – согревая их в мороз и стужу? Машинке – протягивать толстые стеганки?

 Как бы то ни было, но он почти каждый раз, садясь за машинку что-либо прострочить или подрубить, погладит ее и подумает, а то и скажет:

 -Мы с тобой тоже ковали победу.

 2012.

 Письмо с послефронта (сказ о фактическом)

 Ушедшим в безвестность посвящаю.

 Если десятилетний мальчишка в чем и уступит иной девчонке, но только не в желании полакомиться чем-нибудь сладеньким.

 Колька – не исключение. С каким нетерпением, бывало, поджидал он возвращения сестры из города, надеясь получить сладенький гостинец! Она, надо сказать, нередко баловала его этим. То привезет конфет грамм сто (пусть голенькие, без обертки, лишь осыпанные сахарной пудрой, – пусть!); то, правда, редко, пару пряников или печенюшек; то… А однажды привезла вафельку…

 Конечно, кое-что такое есть и в их сельпо, в небольшом ларечке, но, во-первых, куда «вкуснее» привезенное откуда-нибудь извне; во-вторых, хоть и два года уж, как кончилась война и люди мало-помалу становятся на ноги (недоедания, например, стали не такими значительными и частыми), но из-за денежной нехватки все же многим было не до сладостей. Особенно в семьях, в которых отцы не вернулись с войны. Там, в таких семьях, выкручивались тем, что несли на базар… (Ой! Чуть не написал «излишки продуктов». Нет! Не излишки! Оторванное от себя, от детей… — Прим. автора), чтобы как-то одеться, обуться.

 Ах, война! Какая непредсказуемая штука! Никто никогда не знает, что ждет его сегодня, завтра, через неделю… Сколько погибших на ее безмерных фронтах! Сколько бесследно ушедших в неизвестность! На погибших хоть похоронки получены, а тут…

 Среди пропавших без вести и Колькин отец. Совсем недолго шли от него письма. Два-три – и все. Мать и в военкомат обращалась, и ворожить ходила (одна ворожейка, правда, обнадежила ее: «Чувствую – есть, но не вижу. Туман») – бесполезно. Полное неведение. Пять долгих лет! Пять бесконечных зим успокаивает себя тем, что не одна она с такой судьбой. Но все еще теплится у нее надежда.

 Как всегда, Колька встретил из стада корову, как всегда, немного попас ее на полянке и пригнал домой. Сегодня чуть пораньше: ждет сестру. Сел на чурбан, на котором дед Илья рубит хворост для печки (дров по всей деревне никогда ни у кого не бывало) или подолгу сидит и дремлет. Вообще-то он не прямой дед, двоюродный: материн дядя. Он глухонемой. Таким людям ой как тяжко созерцать мир, не слыша жизни его, поэтому они чаще других предаются дремотному состоянию.

 Колька не раз выбегал на дорогу посмотреть, не идет ли сестра. Благо, их домик стоит у самой дороги, в начале села. У него и в мыслях не было, что она могла приехать на чем-то, ибо машины ходили к ним редко вообще, а в такое позднее время и подавно. Так и подводы, поэтому появившуюся машину он оставил без внимания. Даже не встал. Но все же он увидел сестру. Та немного привстала в машине, что-то крикнула и бросила на землю сумку. Быстро подобрав ее, Колька стал рыться в ней, копаться, выбрасывая все, мешавшее ему: какое-то письмо, лежавшее прямо сверху, два куска мыла и прочее-прочее… Разбросав все и не найдя то, что искал, Колька обиженно опустился опять на чурбан. Он обиделся не так на сестру, ведь ее походы (редко – поездки) в город на базар не всегда были удачными, то есть «сладкими», как на то, что надежды оказались пустыми. Да и время жаль: лучше бы поиграл с ребятишками.

 Опечаленно задумчивый, он не заметил проходившую мимо мать. Она подоила корову и несла молоко в избу. Не заметил и то, что она остановилась. Не обратил внимание даже на то, что остановилась она как-то резко, в то же время растерянно, даже чуть замерев, отчего едва не выронила подойник. Он видел, что она схватила письмо, но и этому не придал значения. Опомнился лишь тогда, когда мать прижала письмо к своим губам и запричитала:

 -Ггггг-го-ггосподи! Жив! Жив!

 Сама плачет. Целует письмо. Плачет. Целует.

 2013.

 От автора.  Работая над сказом, я счел неуместным вот так прямо сказать, что после того вечера, после случая с письмом у Кольки пропала тяга к сладкому, а сейчас Николай Михайлович и вовсе не падкий на сладости. Вот поэтому-то я и обратился к постскриптуму. Заодно кое-что добавлю и разъясню.

 Больше года шла односторонняя переписка. Больше года отец спрашивал: «Где вы есть? Разыскиваю вас всюду». Больше года мать отвечала на каждое его письмо.

 Вдруг однажды приходит соседка.

 -Михаил прислал письмо. Спрашивает о вас. Что мне делать? Писать ответ?

 -Пиши, Шурка, пиши. Может, хоть твое письмо дойдет до него.

 Она побоялась сказать «допустят» — опасно. (Ох, какое же непонятное было то время!?).

 Соседкино письмо дошло. Допустили. Потом и материны стали доходить – переписка началась.

 И еще. Отец потом рассказывал.

 Когда их, большую партию бывших пленников, привезли на место, один вдруг выпалил:

 -Это что? Опять фронт?

 Его тут же охладили:

 -Русскому воину всюду фронт, если для защиты Отечества. Но это для нас не фронт, а послефронта.

 2013.

Николай ЦИМБАЛИСТ.

По тропинкам  детских воспоминаний

 I

 Июль. Солнце не греет, а печет. Жар от него окутал все вокруг: произрастающее, лежащее и стоящее, живое и неживое. Птицы высоко парят в звеняще-синем небе, листья на деревьях опустились, поникли и лишь иногда подставляют свои ладошки теплому игривому ветерку, от которого им не становится легче, трава на косогоре склонила свою голову к земле, ища у нее защиты от пекла.

 Мои босые ноги шагают по деревенской улице. Дорогу так засушило солнце и укатали машины, что она надела наряд, похожий на городской асфальт. С левой стороны появляется тропинка, как раз та, которая мне нужна. Бежит она на вершину холма, а я за ней.

 Вот я и пришла!  Встречает меня покосившаяся калитка. Снимаю со столбика петельку, открываю и вхожу. Тороплюсь так, что забываю ее закрыть. Подбегаю к крылечку, вхожу в сени, потом в дом… Прохлада, нега, как хорошо! От палящего солнца не осталось и следа.

 Вижу перед собой серый в голубой цветочек передник и руки в морщинках с синими венками, проглядывающими через тонкую старческую кожу. Руки поднялись вверх и опустились, а я слышу:

 -Боже! Внучка приехала! Проходи скорее, я тебя свежим хлебом угощу с молоком.

 Подходим к столу, бабушкины руки бережно открывают холмик, лежащий на столе. Большая, круглая, недавно испеченная буханка хлеба с потрескавшейся корочкой осталась у меня в памяти до сих пор. Это воспоминание – самый дорогой подарок, оставленный моей бабушкой для меня.

 Набегавшись днем вдоволь со своей двоюродной сестрой, поужинав, умывшись, укладываемся спать. Сон не идет. Луна бросает свой отблеск через занавески на рядом стоящий комод. Взглядом перебираю находящиеся на нем предметы: зеркало, расческа, вазочка с искусственными цветами – их отчетливо видно. Вдруг слышу тихие шаги. Бабушка подошла к комоду, выдвинула второй ящик, покопавшись под бельем, достала прямоугольный предмет, погладила, что-то долго шептала, потом перекрестилась и поцеловала. Это была икона (к сожалению, какая именно, не знаю до сих пор). Много позже, став взрослее, поняла – почему тайком, зачем прятала.

 Какую жизнь прожили дедушка с бабушкой, мы узнали только после смерти бабушки в 2000 году. Дедушка от горя, наверное, не мог больше молчать, все рассказал.                

 Родина Марии Ивановны и Федора Федоровича (мы всегда знали деда под этим именем и этим отчеством) Кребс – Запорожье. В 1943 году немецкие войска с оккупированных территорий стали вывозить в Германию всю молодежь старше шестнадцати лет. Отправили в Германию и Фридриха Фридриховича с женой и двумя детьми. До Польши ехали на повозках, запряженных лошадьми. Потом пересадили в железнодорожные вагоны для скота.

 -Слава Богу, что никто не заболел! — несколько раз повторил дедушка. – Ведь погода нас теплом не жаловала.

 По прибытии к месту назначения  семью разделили, так как бабушка по национальности  украинка. Ее с детьми оторвали от мужа, чтобы она выучила немецкий язык. Но через две недели семья воссоединилась. Не это ли помощь Господа Бога?

 В октябре 1945 года им как репатриантам предложили вернуться на Родину, семья Кребс не раздумывала. Но поезд остановился не в родном с детства Запорожье, а в Барнауле, откуда их отправили на лесоповал в село Кислуху Повалихинского района. Через два года перебросили в Троицкий район на погрузку леса. Далее была та же  работа в других селах района. Девять лет каторжного труда. И только в 1954 году, когда стали поднимать целину, Фридриха Фридриховича вызвали в комендатуру и объявили, что его семья теперь свободна и может ехать, куда угодно.

 Они выбрали Хайрюзовку, где прожили всю свою жизнь, воспитали и вырастили девятерых детей. Никогда никому не жаловались, никого не осуждали, ничего не просили и верили, что Бог всегда с ними.        

 II

 -Все, приехали! – вздохнул отец. — Теперь только пешком до деда с бабой добираться можно.

 Мы дружно вышли из машины. Красота! Деревья принарядились в хрустальный наряд, снег на солнце сияет цветными блестками. Все наше семейство выстроилось в рядок и вот так гуськом нам предстояло пройти километр, не меньше. Тропинка вела нас по косогорам, то появлялась, то пропадала, и мы наугад ставили ноги. Оступались, падали, но упорно шли вперед. Наконец-то перешли через Осиновку. Вода в реке никогда не замерзает, вот и тогда бежала она веселым ручьем по своим важным делам и не замечала, что за ней наблюдает четыре любопытных детских глаза. Наконец мы с братом замечаем, что отстали от родителей, начинаем их догонять. Вот так с остановками и перебежками доходим до большого дома. Во дворе встречает нас, виляя хвостом, Жучка (пуховая собака) – из ее шерсти бабушка вязала нам варежки и носки. Поиграв с собакой, идем к крылечку. Раз ступенька, два ступенька и так двенадцать раз – входим в дом.

 -Христос Воскресе! – восклицает бабушка, видя нас.

 -Воистину воскресе! – отвечаем дружно.

 Начинается суматоха: радостные объятья, обмен крашенками. После трапезы взрослые мирно беседовали, брат – лазал и играл в снегу на улице, а я, как всегда, принялась разглядывать бабушкин дом. Но один уголок всегда меня завораживал – полочка располагалась между двух окон в углу. Сколько себя помню, на ней стояли Казанская икона Божьей Матери и икона Святителя Николая, лежал молитвенник, святая вода и свечка. Эти иконы живут с нами уже четвертое поколение, когда-то мою прабабушку благословляли на замужество этой иконой. И всю жизнь бабушка была с ними неразлучна, даже в те времена, когда запрещали верить в Бога и иметь церковные принадлежности у себя дома.

 Именно бабушка приучила нас праздновать день Светлой Пасхи. Приближение Пасхи мы начинали чувствовать с тех пор, когда бабушка пекла «жаворонков». Эти постные булочки в виде птичек знаменовали собой прилет первых весенних птиц и приход Пасхи. Испечь их нетрудно (с этим заданием легко справятся и дети): разделить тесто на полоски, раскатать в валики. Валик завязать узлом: одному концу придать форму головки с защепленным клювом, другой конец надрезать ножом, чтобы получился птичий хвост. Вместо глаз каждой птичке вставить изюминку.

 Благодаря вот такому детскому восприятию христианских праздников легче понять суть их. И это становится семейной традицией.                       

 Очень часто Евдокия Семеновна обращалась за помощью к Богу во время Великой Отечественной войны. Мой дедушка Илья Федорович Панин был призван на фронт с первых дней войны. Автомобильный батальон, в котором служил Илья Федорович, перевозил грузы и продовольствие в Ленинград по знаменитой Дороге жизни. На обратном пути из Ленинграда вывозил раненых, детей, обессиленных ленинградцев.

 Всю свою жизнь он помнил голодные лица, обмороженных ребятишек. Иногда рассказывал про налеты вражеской авиации на Дорогу жизни, пробоины во льду, куда вместе с грузом и шофером уходили машины. Дедушка несколько раз тонул, был контужен, но выжил! Бабушка молилась  днем и ночью, да и сам  Илья Федорович перед тем как отправляться по своему опасному пути, всегда говорил: «Господи, помоги!». Все выдержал Илья Федорович. За мужество и отвагу был награжден медалями. Освобождал Латвию и участвовал в боях с японскими захватчиками, за что и был награжден орденом. Всю мирную жизнь жил в селе Загайново и работал в Троицком леспромхозе. Вырастили и воспитали троих детей.

 Благодаря бабушке мы знаем и встречаем Рождество, Крещение.

 А еще бабушка часто поила нас водой из святого источника. Вода эта всегда считалась святой. Сейчас Никольский источник освящен. 22 мая многие люди совершают паломничество, считается, что вода в нем может исцелять людей. И дорогу к этому источнику показала нам бабушка.

 Многое помню, чему учили меня мои дедушки и бабушки. За это их благодарю и поминаю.

Марина Дотолева, с. Зеленая Поляна.

Путь воина

 Военная история – самый строгий свидетель. И она еще раз подтвердила: за сибиряков можно поручиться – не подведут.

 Много ли можно понять о войне и почувствовать по книжкам и фильмам? Только те, кто на себе испытал, что такое Великая Отечественная война, знают цену победы и цену жизни.

 Путь воина прошли сотни тысяч солдат, но я хочу рассказать только об одном – моем прадедушке Михаиле Захаровиче Юшкове, участнике Великой Отечественной войны.

 Мой прадедушка родился в 1925 году в Красноярском крае в с. Парное. В семье был самый старший, у него были еще сестра и брат.

 Когда началась война, деду было 16 лет. Первые месяцы войны дедушка находился дома, так как его возраст не позволял отправиться на фронт. А осенью 43-го года, когда шел очередной отбор молодых парней на фронт, моего дедушку призвали в ряды Красной Армии. Хозяйство выделило лошадь и телегу для того, чтобы он мог уехать на железнодорожную станцию Большая Речка. Его отправили в Барнаульское снайперское училище и, проучившись там несколько месяцев, он и другие солдаты отправились в эшелонах на фронт.

 Но на полпути поезд, в котором находился мой дедушка, разбомбили немецкие самолеты.  Огонь, взрывы, паника мешали им спастись и спасти других. Но, когда самолеты улетели, оставшиеся в живых вернулись на пепелище. Кровь, оторванные руки, ноги, перевернутые вагоны, громкие крики раненых солдат повергли в шок моего дедушку и его сверстников. Всех раненых перенесли в сторону и стали оказывать первую помощь, а тех, кому она была уже не нужна, уносили в свежевыкопанную братскую могилу. И в очередной раз мой дедушка, поднимая  мертвого солдата за плечи, увидел, как его голова осталась на земле. От этого он потерял сознание. Придя в себя, взяв себя в руки, он со своими однополчанами продолжал хоронить солдат. Разбив лагерь и переждав ночь, оставшиеся в живых командиры сформировали отряд и пошли в ближайший населенный пункт, откуда должны были отправиться прямо на фронт. Дойдя до первой деревни, солдаты расформировались по домам: где по 15, где по десять человек.

 Из воспоминаний прадедушки:

 -Нашу 221-ю дивизию увезли в Запорожье, и я попал на 4-й Украинский фронт. Через некоторое время нам был дан приказ прибыть на 1-й Украинский фронт. В дороге мы были 15 суток. Когда подъезжали к Полтаве, враг разбомбил весь чип, несколько батарей и пулеметных точек. Было приказано обойти высоту с тыла и взять ее. Мы целую ночь ползли, сняли десятка два фашистских солдат, охранявших подступы к высоте, разминировали проходы в минных заграждениях, прорезали три ряда проволочных заграждений и только на рассвете забрались на высоту. В рукопашном бою овладели высотой и водрузили на ней полковое красное знамя. Мы повернули фашистские пушки и пулеметы против самих же фашистов. Так эта высота была взята.

 Первый караул для моего дедушки оказался неудачным. От недоедания, недосыпания, изнурительно долгой дороги парень просто не выдержал  и уснул на первом же карауле с автоматом в руках. В таком состоянии его застал командир отряда. И тогда он получил свои первые три наряда вне очереди.

 Пройдя немало дорог, защищая русские деревни, села, города, прадедушка получил ранения и перелом. Воевал на Курской дуге.

 Сквозное ранение локтя было первым. 27 июля 1944 года он получил второе ранение, сквозное, пулевое, телесное ранение правого бедра.

 Попав в эвакогоспиталь и залечив раны, он снова отправился на фронт, но после этого уже был не годен к снайперскому делу, а стал связистом. Вместе со всеми копал окопы, а во время наступления немцев шел в атаку.

 При освобождении Украины он находился в 29-й танковой бригаде, и, дойдя до Украины, 16 октября 1944 года «красноармеец М.З. Юшков получил неправильно сросшийся перелом левой бедренной кости с ограниченным движением коленного сустава и укорочением ноги на 4 см». Имеется справка о том, что в госпитале он был неудовлетворен протезной обувью.          

 Пролежав три месяца в госпитале, он снова 18 января 1945 года отправился на фронт. А через три месяца и 21 день – 9 Мая! Мой дедушка и все солдаты одержали победу в этой страшной войне.

 В боях за советскую Родину он был награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». Удостоен юбилейных наград – ордена Отечественной войны 2-й степени, медали Жукова, знака фронтовика.

 Вернувшись домой, дедушка начал работать комбайнером, хотя раны его беспокоили. Однако после войны он был многократно награжден за трудовые успехи.

 Мой дедушка был очень скромным человеком. Он никогда не обращался в военный госпиталь. И практически до конца своей жизни не оформлял военную пенсию, лишь за три года до его смерти  его убедили это сделать.

 Да, мой дедушка был рядовым солдатом,  но я горжусь им, ведь он, как и многие другие воины, защитил право жить и работать на свободной земле нам, правнукам.

 И пусть будет стыдно тем, кто не ценит и не чтит трудный пройденный путь наших прадедов и дедов, оскверняя своим поведением их память.

Екатерина Ракова, учащаяся Зеленополянской средней школы.

Мой прадедушка

 Много лет прошло со Дня Победы в Великой Отечественной войне. Я знаю от своего дедушки о том, что в этой страшной войне участвовал мой прадед Максим Андреевич Гребенкин.

 На фронт был призван по мобилизации 11 июля 1941 года Бурейским РВК Амурской области.

 Мой прадедушка всю войну был связистом. Участвовал в ожесточенных боях за город Великие Луки. Участвовал в освобождении Латвии, Польши. Максим Андреевич дошел до Берлина.

 Мой прадедушка в 1944 году был ранен в левый глаз, в 1945 году контужен. Осколки ранений пронес через всю жизнь.

 Максим Андреевич прошел всю войну от начала до конца и вернулся домой в 1946 году.

 Родился М.А. Гребенкин 10 сентября 1911 года, умер 27.01.1992 г.

 До войны мой прадед работал в г. Новокузнецке, строил Кузнецкий металлургический завод, работал помощником машиниста. За добросовестный труд был премирован велосипедом. Мой прадедушка не боялся работы. Где бы он ни работал, был всегда на хорошем счету. Ему пришлось поработать и в Бийске на лесозаводе, и ездовым, и плотником, а с 1959 г. по 1972 г. работал конюхом.

 После войны у моего прадедушки родилось двое детей.

 В нашем доме свято хранятся фотографии, вырезки из газет, в которых рассказывали об отличной работе моего прадедушки. Но самая главная память о нем – это дом, в котором мы живем. Его в далеком 1958 году Максим Андреевич построил своими руками.

 Мы ощущаем тепло этого дома. Дом построен добротно, как раньше строили на Руси. Я надеюсь, что в этом доме будут жить и мои дети, которым я обязательно расскажу о моем замечательном прадедушке.

Дарья ГРЕБЕНКИНА, 4 класс Усть-Гавриловской средней школы.

Имя Победы

 Победа! Горькая до боли,

 До материнских, вдовьих слез,

 До страшных ран, окопов в поле,

 До обелисков средь берез.

 Победа! Сладкая Победа!

 Еще одна весна Победы! Чем дальше уходят события Великой Отечественной войны, тем значительнее и дороже становятся подвиги солдат, отстоявших свободу и независимость нашей Родины. Немало ярких страниц вписал в историю нашей страны русский солдат. И всегда рядом с ним шагали вечные его спутницы – отвага и слава. Кто они, эти герои? Истинные патриоты своей страны – пехотинцы и артиллеристы, разведчики и саперы, танкисты и летчики, воины различных специальностей. Они уходили на войну от пашен и станков, из школ и мирных учреждений рядовыми бойцами.

 Наш долг – хранить память о погибших, с уважением относиться к их стойкости, мужеству, беззаветной любви к своему Отечеству. Теперь мы точно знаем, что время не властно над человеческой памятью. Сколько бы лет и десятилетий ни прошло, люди снова и снова будут возвращаться к Великой Победе, которая стала торжеством  жизни над смертью, гуманности над варварством и разума над безумием.

 Память – свыше знаменья,

 Где иные миры,

 И ничто не изменит

 Правил вечной игры.

 Память нам душу будит,

 То затишье, то вихрь…

 Дольше помните, люди!

 Память – совесть живых!

 Свыше 27 миллионов людей потеряла наша страна в этой войне. Язык цифр скуп. Но вы все же вслушайтесь и представьте… Если бы мы посвятили каждой жертве по одной минуте молчания, то нам пришлось бы молчать 27 миллионов минут, а это более 38 лет поминальной молитвы.

 Неугасима память поколений

 И память тех, кого так свято чтим,

 Давайте, люди, встанем на мгновенье

 И в скорби постоим  и помолчим.

 Очень много наших земляков ушло воевать. Великая Отечественная война прошла через каждую семью. Почти все мужчины в возрасте от 18 до 50 лет были призваны на фронт. На войну уходили целыми семьями.

 Семья Волковых проводила троих братьев, четверых братьев проводила семья Зайцевых, четыре брата ушли из семьи Филипповых во главе с отцом, три брата Ивановых, два брата Карповых, три брата Бусаловых…

 А всего на фронт из Краснояр ушло 99 человек. И каждый третий отдал за Победу свою жизнь, 33 односельчанина не вернулись в родное село. Немало героических страниц вписали в историю борьбы с фашизмом наши земляки. Страна по заслугам  оценила их  героизм.

 Один из наших земляков – Николай Васильевич Сердюков.

 Мы все знаем, что в ходе войны было несколько битв, которые определили ее исход. Одна из них – Курская битва. В июле-августе 1943 года разыгралось одно из крупнейших сражений второй мировой войны – Курская битва, где под Прохоровкой 12 июля 1943 года произошло беспримерное в истории войны танковое сражение. На небольшом участке местности с обеих сторон одновременно в бою участвовало около 1500 танков. То, что происходило 12 июля, очевидцы сравнивали с адом: грохот артиллерийской канонады, взрывы, поле стало черным от танков. Курская битва продолжалась 49 дней, с 5 июля по 23 августа 1943 года.

 Кто знал тогда, какую вражью силу

 Переломает русская земля?

 Что третьим полем назовут в России

 Вот эти черноземные поля.

 И. Чернухин.

 В этом аду Николай Васильевич, механик-водитель легендарной «тридцатьчетверки», вместе со своими товарищами дал отпор врагу. Только на Курской дуге он трижды горел в танке. Четыре раза смерть нависала над ним. Был ранен в руку, бедро, голову, но чудом остался жив. Последнее ранение получил за полмесяца до окончания войны и встретил День Победы в госпитале. После войны этот скромный человек, несмотря на инвалидность, всю жизнь работал в родном колхозе и не любил рассказывать о своих подвигах, которые были отмечены тремя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны, медалью «За боевые заслуги». Он одолел ту проклятую войну и вернулся домой, чтобы любить, растить детей и радоваться жизни.

 Трудно перечислить всех солдат, сержантов, офицеров, которые отличились в боях за Родину, проявили мужество. Они самоотверженно выполнили свой воинский долг. На их долю выпали тяжелые испытания. А ведь многие из них были еще детьми, добавив себе год, они уходили на фронт семнадцатилетними. Это Иван Васильевич Стельмах, Иван Филиппович Акимов, Иван Андреевич Бакланов, Николай Егорович Лобанов и многие другие. 

 Уходили, уходили мальчики в бой за Родину. Сколько их молодых, влюбленных в жизнь, кинула война в холодные, вечные объятия земли…

 Поверг фашизм Иван-солдат,

 Знаком Европе русский почерк,

 И не забыл его рейхстаг.

 В нашем доме на стене висит фотография, с которой смотрит молодой паренек в пилотке, солдатской гимнастерке – это наш отец, дедушка, прадедушка.

 Иван Филиппович Акимов ушел на фронт в 1942 году совсем молодым, когда ему было всего лишь 16 лет. Пошел добровольцем, прибавив себе один год. Уезжал из родного села Гремячка, что в Орловской области, близ города Ливни, оставив мать и двух сестер. Отец и старший брат были уже на фронте, домой они не вернулись, погибли. Попал Иван Филиппович в 137-й полк, который был сформирован в Марийской ССР. Воевал  на двух фронтах: 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском. В Прибалтике освобождал города Вильнюс и Каунас. В 1942 году в одном из тяжелых боев под городом Клином, что в Калининской области, получил ранение в ногу, попал в госпиталь, в город Свердловск. В госпитале лечился три месяца. После полного выздоровления вновь вернулся на фронт. И снова трудные дороги войны. В Восточной Пруссии на подступах к Кенигсбергу в 1945 году шли кровопролитные бои. На пути к Кенигсбергу находился сильно укрепленный железнодорожный пункт – Инстербург. 25-я гвардейская танковая бригада, где пребывал Иван Филиппович, должна была выйти в тыл врага, с ходу ворваться в город и помочь наступающим частям. 10 апреля 1945 года в два часа дня Кенигсберг был взят. Иван Филиппович был награжден медалью «За взятие Кенигсберга».

 Приказом  Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина ему и всему личному составу 3-го Белорусского фронта была объявлена благодарность. Закончил войну солдат в Восточной Пруссии, домой вернулся 7 августа 1946 года, после войны еще больше года служил в армии. Вернувшись в родную Гремячку, никого из родных не застал, на месте дома стояла одна печка. Кругом пепелище. Но солдат не терял надежды найти родных живыми и здоровыми. Нашел их Иван Филиппович через Красный крест в Сибири, в Алтайском крае, в селе Краснояры. По рассказам матери и сестер он узнал, что в деревню, где они жили до войны, пришли немцы. Они сожгли всю деревню. Матери и сестрам пришлось бежать в Донбасс, а оттуда их репрессировали в Сибирь. Эта земля стала для солдата и его семьи второй родиной.

 Ивана Филипповича нет с нами уже 18 лет. Давали знать о себе раны. 20 декабря 1996 года его не стало. Но память о нем живет в нашем сердце. Он для нас, как и все солдаты Великой Отечественной войны, останется примером мужества. Он  воевал, чтобы защитить нас, детей,  внуков, правнуков.

 Сердце щемит, и я говорю всем солдатам Великой Отечественной войны: «Спасибо, и простите!».

 Все помнится, ничто не позабыто,

 Все помнится, никто не позабыт.

 Иван Васильевич Стельмах был призван в 1943 году, когда ему не было и семнадцати. Он не скрывал, что бывало страшно на войне,  служил в полковой разведке.

 Я помню, ранило березу

 Осколком бомбы на заре.

 Студеный сок бежал, как слезы,

 По изувеченной коре.

 За лесом пушки грохотали,

 Клубился дым пороховой.

 Но мы Россию отстояли,

Спасли березу под Москвой.

 С. Васильев.

 Бессмертен подвиг тех, кто боролся и победил фашизм. Мы не видели войны, но знаем о ней, потому что мы должны помнить, «какой ценой завоевано счастье». Память жжет в моей груди, как злой осколок, и хочется крикнуть: «Остановись, время! Замри! Замри и оглянись в прошлое! Оглянись на тех, кто в камне с высоты своих памятников смотрит на нас, кто отдал за нас свои жизни, шел в бой за Родину, выстоял и победил».

 Погибшие герои, ветераны,

 Навеки перед вами мы в долгу!

 Вы нас от пуль смертельных заслонили,

 Вы сберегли нам реки и поля,

 И не напрасно кровь свою пролили.

 Вас не забудет русская земля!

 Память! В ней никогда не должно стереться все то, что принес с собой кровавый фашизм. Память – это воспоминания. Новые поколения должны знать историю.

 Тень высоких берез подступает вплотную,

 Обрывается марш у незримой стены,

 И уходят от нас в тишину вековую,

 Ветераны последней великой войны.

 У нас в селе остался один ветеран – Иван Антонович Сметанников, и потому нам надо, пока он жив, больше уделять ему внимания, встречаться с ним, слушать его рассказы о войне.

 Память живет в нашем сердце. За стойкость и любовь к Родине, родной земле, я хочу поклониться всем тем, кто сражался ради Победы, не думая о себе.

 Низкий вам поклон, солдаты,

 За цветущий май,

За рассвет над хатой,

 За родимый край.

 Спасибо вам за тишину,

 За наше голубое небо,

 За то, что в страшную войну,

 Сумели мир прикрыть собою!

 Прошла война, ушла за поворот, жизнь и время движется вперед. И мечтаем мы, чтобы не было больше ни войн, ни смертей, чтобы мамам не пришлось хоронить своих сыновей. Но не думали солдаты великой войны, что их сыновья и внуки пройдут тоже дорогами войны – дорогами Афганистана, Чечни, Таджикистана и других горячих точек. Вряд ли деды и отцы сегодняшних солдат могли думать о том, что их детям и внукам придется взять в руки оружие… Николай Васильевич Сердюков и подумать не мог, что его племянник Виктор Сердюков пройдет войну через много лет. Но эта будет уже другая война. Война в Афганистане.И Иван Васильевич Стельмах не знал, что его потомку Юрию Еремушкину придется познать войну, но уже в Чечне. И он  не скажет: «Я жив, мама!». И вновь все сильнее и сильнее звучит набат тревоги. Не для смерти рождаются дети, а для счастья и жизни.

 Ради счастья и жизни на свете,

 Ради воинов павших тогда,

 Да не будет войны на планете,

 Никогда! Никогда! Никогда!

 Горячие точки показали, что наше поколение достойно героизма дедов и прадедов, победивших фашизм в годы Великой Отечественной войны.

 В наше время не иссякла верность долгу и традициям старших поколений.  Наверно, уместно будет сказать, что патриотизм – не данность, а то, что воспитывается с детства. Самое дорогое и священное, что отец передает сыну, дед внуку, одно поколение другому, – это память, память о былом, о людях, чьи дела и творения умножали славу Отечества.

 Войны не хотим мы нигде, никогда,

 Пусть мир будет в мире везде и всегда.

 Да будет светлой жизнь детей!

 Как светел мир в глазах открытых!

 О, не разрушь и не убей –

 Земле достаточно убитых!

 Наступила весна. Праздник Победы! Мы вновь принесем цветы  к обелиску Славы, на котором высечены фамилии наших земляков, стоявших  насмерть и защитивших  нашу Родину. Цветы – это нить, незримо связывающая того, кто был  прадедом, и того, кто по возрасту годится ему в правнуки. 

 Здесь тихо!

 Здесь в каменной фигуре  застыл солдат, что воевал.

 Здесь святое место – памятные плиты,

 А память о войне – мемориал!

 Здесь для всех открыта книга из гранита,

 Запись в ней идет по именам,

 Каменные лица пламя освещает

 Погибших наших земляков.

Людмила Акимова, с. Краснояры.

Военное детство моей бабушки

 Бабушка варежки связала,

 Слезы капали из глаз,

 Подала мне и сказала:

 «Ты послушай мой рассказ…».

 «Когда началась война, мне было тринадцать лет. Вместе с моими одноклассниками я собирала колоски в поле, копала картофель. Я и мои подружки помогали взрослым на ферме ухаживать за животными. Мы чистили в коровнике, носили воду, в кормушки раскладывали сено. А утром бежали в школу. После занятий старшие ученики отправлялись в лес за дровами. Они нужны были, чтобы топить печь в школе. Их вязали в вязанки и накладывали на санки. Прибегу я из школы домой, а есть хочется очень. В чугуне на печке картошка в мундирах, на столе на тарелочке кусочки хлеба. Я быстро чистила картошку, съедала свой кусочек хлеба, запивала чаем и бежала либо на ферму, либо на ток. Мужчин в деревне осталось мало – всю работу выполняли женщины. Вот мы с подругами и помогали женщинам. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, меня вместе с сестрой Зоей забрали работать на военный завод в Новосибирск. Вместе с другими подростками обучили работать на станке. Я роста была маленького, не доставала до ручки, так мне поставили возле станка ящик. Я вставала на ящик. Так всю смену и работала, стоя на ящике. К вечеру болели ноги, спина, чувствовалась усталость во всем теле. Хотелось отдохнуть. В цехе становилось холодно, а ребята обуты были, как попало. Однажды в цех принесли обувь – деревянные колодки. Я не стала надевать такую обувь и решила сбегать в деревню хоть за какой-нибудь обувкой. В одних чулочках, в летней обуви, зимой, по Оби я бежала домой. Когда пришла, мама увидела мои опухшие, застуженные ноги. Натерла их гусиным жиром и отправила на печь. Я долго болела. Ноги спасли. Но на завод я больше не вернулась. Помогала взрослым женщинам на ферме, в поле. И траву косить научилась, и сено сгребать, и на стогу стоять. Пока шла война, я повзрослела, научилась стойко переносить трудности, помогать ближним, быть нужной».

 Этот рассказ о трудном военном детстве я услышала от своей прабабушки Дины Степановны Тарановой.

 Да, работать в годы войны приходилось много, с утра и до позднего вечера. Лишь иногда молодежь собиралась в кружок, пела под гармошку любимые песни. Я очень часто задумываюсь: «А я смогла бы жить и работать, как бабуля?». Наверное, смогла бы, ведь я же ее внучка.

 Бабушка Дина жива и сейчас. Это великая труженица. Она старается все делать сама: готовит, убирает. Не может она сидеть сложа руки. Ведь привычка к труду воспиталась в ней с молоком матери.

 Мы помогаем бабушке выполнять тяжелую работу: готовить дрова, выращивать овощи, копать картофель. А желает наша прабабушка только одного чтобы не было войны и голода да было бы здоровье. 

 Жизнь, ты баловала бабушку так редко,

 А вот сердце верное дала.

 Оно, как птица-невидимка,

 За хорошим гналось вслед

 И во всех житейских поединках

 Побеждало много-много лет.

 Я горжусь своей бабушкой Диной!

Яна Кузьмина, ученица 9 «б» класса ТСШ №1.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.