Памяти поэтов

Уходят поэты, но дело их живо:

Ведь нам оставляют, что было не лживо.

Не ропщут, не плачут, не ждут снисхожденья.

За все заплатили стихов появленьем.

Закрылись глаза, что так видеть умели,

Пусть песен своих землякам не допели…

О праведной жизни они не мечтали.

Спасибо за то, что так много нам дали.

Я не ставила целью рассказать подробно биографии этих поэтов. Меня свела с ними судьба, с каждым в определенное время. И наши отношения в большей степени были связаны с творчеством. Но все они стали близкими для меня людьми, да, я думаю, и для многих. Светлая им память!

Людмила Фельдбуш.

 Юрий Алексеевич Чернышов (13.07.1949 – 20.11.2011 г.г.)

Родился в Хабаровском крае. На Алтай семья переехала в 1954 году. Работал в Ребрихинском лесхозе токарем. Служил в Калининграде в морской пехоте в «обслуге» высшего военно-морского училища. В начале 70-х демобилизовался, поступил на работу в рыболовецкий флот, трижды пересекал экватор, в это же время начал писать стихи. В 1976 году вернулся на Алтай, в село Заводское Троицкого района. Долгое  время работал в школе слесарем («Открой в себе заветный мир», сборник поэтов Троицкого района, с.70).

Стихи Юрия Алексеевича не один десяток лет печатались на страницах районной газеты, сам автор постоянно принимал участие в литературных встречах, организуемых редакцией, центральной библиотекой, школой села Заводское, был участником презентации в Бийском драмтеатре первого выпуска приложения «Три реки» к альманаху «Бийский вестник». Его стихи включены в первый-третий выпуски данного издания, а также в первый  коллективный сборник поэтов района и многие районные сборники. Каждое стихотворение автора – это законченное размышление на ту или иную тему. Здесь и грусть, и горечь, и скорбь, и ирония, и сарказм, и ностальгия, и сопереживание, и эмпатия, и антипатия, и любовь, и нежность, и разочарование… Здесь умение занять позицию своего далекого сверстника и умение дать оценку событиям, современником которых является он сам. Юрию Алексеевичу не откажешь в глубоко развитом нравственном чутье, в гордости за славные страницы истории своей страны и искреннем сострадании России в связи со всеми негативными процессами, произошедшими и происходящими на ее территории. Читатель встретит и некоторые фривольности, в определенной степени оправданные содержанием того или иного произведения, наблюдательностью автора, а также природным чувством юмора и его неравнодушием.

Приведенный выше материал – предисловие к подготовленному к печати сборнику «Два поэта», куда вошли стихи Т.А. Беленовой и Ю.А. Чернышова. Очень хотелось, чтобы он был издан и хотя бы Юрий Алексеевич смог ему порадоваться. Но, увы, не суждено было этому сбыться! Три года назад после смерти своей мамы он попал в Заводскую больницу, сломав ребро. Проблемы со зрением и жизненная беспомощность привели его сначала в ЦРБ, где я смогла встретиться с ним, а позднее и на социальную койку в п. Гордеевский. Попытки связаться с его родственниками, как и договориться об операции, предпринимались; медиками в Гордеевском была даже проведена предварительная подготовка к дальнейшему обследованию зрения. Но дальше этого не пошло: некому было сопровождать Юрия Алексеевича в поездках в больницу, тем более на операцию в Барнаул. Да и финансовые проблемы тоже были. В октябре 2011 года мы с Н.Ф. Малыхиной, И. Выриной смогли проведать его. И это стало прощанием. В начале ноября он был переведен в Шелаболихинский психоневрологический интернат, куда я позвонила немного позднее и узнала, что Юрий Алексеевич умер 20 ноября. Заканчивался 2011 год, и в том году ему исполнилось всего 62. Я чувствую вину за его судьбу…

В одну из последних встреч в ДШИ он передал мне все свои творческие тетради. Стихи и поэма «Проказы деда Репки» были набраны. Но как издать сборник – так и остается под вопросом. Уважаемый В.Л. Казаков, прочитав его стихи (одна из рукописей сборника «Два поэта» подарена ему), заметил: «Юру мы просмотрели».

Просмотрели его, по-моему, мы все, хотя не один десяток лет он радовал нас… Но такова, к сожалению, участь многих поэтов, и певцов, и артистов: ушли со сцены – и их просто забыли. Пусть имя Юрия Алексеевича вызывает у читателей только добрые и искренние чувства. А творчество его будет жить!

 РАННИЕ СТИХИ. ИЗ МОРСКОЙ ТЕТРАДИ

 Мы полгода не видим земли

Мы полгода не видим земли,

Но настанет тот радостный вечер,

Когда нам прогудят корабли

И «Славянка» нам грянет навстречу.

Будут сосны зеленым зонтом,

Будут снова земные заботы…

Только все это будет потом,

А сегодня – работа, работа.

Нам еще нужно выполнить план.

Только где косяки нашей рыбы?

Если б был пощедрей океан,

То мы встретиться раньше смогли бы.

Так давай, отличись, капитан,

Мы же, как пионеры, готовы.

Мы, конечно, возьмем этот план,

Мы услышим: «Стоять по швартовам!».

 Приход

Наш день настал, закончились полгода,

И стало явью то, что было в снах.

Пусть слезы льет осенняя погода –

У нас на сердце праздник и весна.

В последний раз волна морская лижет

Облепленный ракушками металл,

А берег – вот он: ближе, ближе, ближе…

И,  наконец, корабль к стенке встал.

А на причале люди нас встречают

(Они пришли сюда еще вчера),

Мы им кричим – они нам отвечают,

Цветы бросая через леера.

И боцман наш, командуя парадом,

Ни на кого сегодня не кричал –

Мы сами знали, что нам делать надо,

Парадный трап спуская на причал.

Как только трап к бетону прикоснулся,

Нам закричали дружное «ура!»,

Да так, что даже боцман улыбнулся,

И мы смеялись, словно детвора.

А из толпы зовут уже отца,

А кто-то – сына, брата, мужа…

Один какой-то маленький пацан

Всех обогнал и к нам спешит по лужам.

Мать вслед кричит, а он на трап забрался –

За ним цепочкой мокрые следы,

Еще рывок, и… сын к отцу прижался,

Нисколько не пугаясь бороды.

Смеемся все, не глядя на ненастье,

Бегут слезой дождинки по щекам…

Приход домой. Какое это счастье!

Оно доступно только морякам.

 Оставить в жизни след

Ударил взрыв – река сменила русло,

И эхо простонало по горам.

И на клочке планеты стало пусто,

И на земле остался рваный шрам.

А мы в упор любуемся на звезды,

Мы на луне оставили следы,

Но все же птицы, строящие гнезда,

Прекрасней самой красочной звезды.

А что звезда? Ее огонь миражный

И не согреет, и не охладит…

Оставить в жизни след – как это важно!

Оставить след – не значит наследить.

О, как мы научились торопиться

И разучились слушать тишину!

Проходит жизнь страница за страницей,

Нам на виски швыряя седину.

Перед березкой встану на колено

И выпью слезы на ее стволе…

Все меньше белых пятен во Вселенной –

Все больше черных пятен на Земле.

Остановись, прохожий, чтоб однажды

Хотя бы куст рябины посадить.

Оставить в жизни след – как это важно!

Оставить след – не значит наследить.

 Гельман Андреевич ПЕСТОВ (26.01.1931 – 28.06.2011 г.г.)

Гельман Андреевич родился в 1931 году в Свердловской области. В 1947 году переехал с семьей к родственникам на Алтай, в село Боровлянка. Первое стихотворение было опубликовано в «Алтайской правде» за 28.12.1949 г. С 1961 по 1973 год его статьи, заметки и стихи регулярно печатались на страницах районной газеты («Открой в себе заветный мир», с. 32).

Так случилось, что последние годы своей жизни поэт жил в пансионате за Барнаулом. Номер его телефона мне дала Зоя Степановна Гончарова, его верная спутница в течение нескольких лет. Из-за больного сердца она не могла ездить к нему, но почти ежедневно разговаривала с ним по телефону. Изредка звонила ему и я, и он всегда был очень рад и старался прочитать что-нибудь из написанного в последнее время. Несколько стихотворений Гельман Андреевич продиктовал мне по телефону. Чувствовалось, что он очень переживает свою оторванность от родных мест, но изменить в своей судьбе ничего не мог – часто обстоятельства оказываются сильнее нас. Зато старался быть бодрым, шутил по поводу своих недугов, рассказывал о своем времяпрепровождении.

О смерти Г.А. Пестова мне горестно сообщила Зоя Степановна. Она очень переживала, и усугублялось это еще и тем, что она не услышала его последнего звонка. А он пытался до нее дозвониться. Но друзья у него в пансионате, конечно, были. И очень благодарен еще он был лечащим врачам, которым даже посвятил стихи. Гельмана Андреевича не стало на 81-м году жизни, 29 июня 2011 года, а 24.10.2011 г. мы впервые встретились с З.С. Гончаровой в Боровлянке. До этого дня знакомство наше было только телефонным (причем, по совету Роберта Максимовича Попова, который в свое время дал мне ее телефон и предложил позвонить ей). И вот при личной, очень краткой, встрече Зоя Степановна передала мне тетрадь со стихами Гельмана Андреевича, небольшую его фотографию и фото своего брата Леонида Степановича Паутова (05.01.1939-04.03.1994 г.г.), который был журналистом, тоже писал стихи.

При чтении стихов из тетради Г.А. Пестова я открыла для себя автора – романтика, патриота, интернационалиста, лирика, который гордится достижениями Октябрьской революции, успехами советской России, Алтаем. Это человек, радующийся полноте жизни и красоте мира, создавший еще и детские стихи. Но сохранено и стихотворение, на отдельном листочке, выражающее его отношение к сегодняшней стране. Так и не иначе: это все то, что досталось нам по наследству от Гельмана Андреевича Пестова.

 Мама

Не помню, как я произнес впервые слово это,

Обрадовав тебя до слез в далекое то лето.

Прошло с тех пор немало дней. Всего было немало.

Но я не знаю слов родней, чем маленькое «мама».

Уплыло детство, как дымок от корабля с причала,

А для тебя я все сынок, хоть мне за тридцать стало.

Тебе и дела, вроде, нет, что ростом – папы выше,

Что ты уж бабушка, он – дед, и внуку восемь, слышишь?

Мне материнских чувств не знать, но знаю, что и в сорок

Ты будешь обо мне вздыхать – как в пять, я буду дорог.

И для меня нет слов родней, да вряд ли есть на свете,

Чем слово жизни первых дней, что говорят все дети.

***

У осени свои картины,

Все красит, лету вопреки:

В багрянец – стройные осины,

В янтарь – березки, топольки.

А небо светло-голубое

Порой в такой окрасит цвет,

Что глянешь – и душа заноет,

Как будто красок лучше нет!

То серебрит поля утрами,

То дождь часами моросит,

То неспокойными ветрами

С округи всей пылищу мчит.

Запрячет солнышко за тучи,

Светить на землю даст запрет.

Но солнце, нет-нет, бросит лучик –

От лета красного привет!

Нет, милости ее не жди –

Она, как школьник в эстафете,

Спешит отдать земле дожди,

Что опоздали выпасть летом.

 Я из сердца тебя не пущу!

Вот не ждал, что Алтай мне подарит тебя,

Что любовь свою здесь отыщу.

Больше жизни любя, больше жизни любя,

Я из сердца тебя не пущу.

Не встречал я такую никогда и нигде,

Обойдя и объехав полмира.

Ты подобна звезде, ты подобна звезде,

Что я видел с вершины Памира.

За улыбкой твоею, манящей к себе,

Я пойду за околицу света.

Буду верить судьбе, буду верить судьбе,

На любовь ожидая ответа.

Звонкий голос твой слышу я даже во сне,

От него в эту ночь мне не спится.

Он подобен весне, он подобен весне,

Что шумит за окном и резвится.

Я не знал, что Алтай мне подарит тебя,

Что любовь свою здесь отыщу.

Больше жизни любя, больше жизни любя,

Я из сердца тебя не пущу.

 Мы

Строили мы коммунизм,

Пели вождям дифирамбы;

Потом покатились вниз –

Коммунизму – амба.

И опять началась борьба

С названием «перестройка» —

Засучай рукава, голытьба,

Понесет тебя русская тройка.

Не вперед теперь, а назад,

К средневековью ближе;

К капитализму (черт ему рад)

И тем, кто с ним иже…

Снабжала хлебом  и салом

Россия планету всю.

Теперь получай по мусалам

И… черную полосу.

Бедная матушка-Русь

(Богатая самая в мире)!

Теперь я уже не дождусь

Ничего от богатств Сибири.

Куда деться от нищеты,

Засилья вранья, беспредела?

Господи, может, ответишь ты:

Ну что же, что же мне делать?!

 Михаил Яковлевич КНЯЗЕВ (11.07.1926 – 16.12.2010 г.г.)

«Родился в с. Буланиха Зонального района Алтайского края. В 1944-1948 годах учился в Бийском автомобильном техникуме с Василием Поповым (Шукшиным). С третьего курса он ушел, прекратил учебу. Позже я установил причину, что техника, механика – это не его стихия. В то время при общении с ним я обнаружил у него литературные задатки». Это записал о себе Михаил Яковлевич на одной из рабочих встреч литературного объединения. И пришел он к нам в первый раз, когда принес стихотворение о В.М. Шукшине к его 80-летию. В его тетради было немного стихов, с которыми он разрешил ознакомиться. Несколько из них было посвящено его супруге, умершей несколько лет назад. Другие были о весне, о заботах на огороде, о военном лихолетье, даже о производственных вопросах в училище, где он работал определенный период своей жизни. Стихи отличались своеобразием, несколько монотонной манерой построения, напоминавшей подробный отчет о чем-либо. В.Л. Казаков отозвался: «Длинно, скучно, уныло, тоскливо». Но так он видел мир, и это его право. И собеседником Михаил Яковлевич оказался отменным: он рассказывал  и о своей нынешней непростой одинокой жизни, и о своих квартирантках-студентках, и о своих взаимоотношениях со многими людьми. Чувствовалось его заинтересованное отношение к жизни, к творчеству. Он откликался на все приглашения, принял участие не в одной встрече; интересным был факт частых встреч его мною на улице: как будто бы он всегда был в пути, и ему всегда находилось, о чем рассказать.

Дополнения о жизни М.Я. Князева я получила, обратившись к Н.А. Воловик, старшему воспитателю общежития АГППК. Она с удовольствием откликнулась на мою просьбу, и уже на другой день я получила информацию, взятую ею  из материалов музея колледжа и у коллеги Г.Е. Воротынцевой. В семье Князевых было пятеро детей; Михаил мечтал стать художником, готовился поступать в художественное училище, но помешала война. В 15 лет он работал наравне со взрослыми, за что был награжден медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 г.г.». В 1944 году в г. Бийске поступил в автомобильный техникум по специальности «автомеханик», по которой и работал с 1948 по 1950 годы. При военной кафедре учебного заведения получил звание младшего лейтенанта и ушел служить в армию в должности старшего автомеханика в отдельном батальоне связи. После армии работал педагогом в СПТУ-26, вел многие специальные предметы. Михаил Яковлевич был замечательным общественником, постоянно готовил поздравления к праздникам, дням рождения. Ему было присвоено звание «Ветеран труда». После выхода на пенсию он по-прежнему оставался частым гостем в колледже. Он всегда радостно говорил и о своих сыновьях, один из которых живет в Горно-Алтайске, ездил в гости.

 Одиночество

В чем найти свое призванье

В жизни скучной, одинокой,

Когда грусть в душе, сознанье –

Ничто не радующее око?

Прежде быт свой обустроить,

Навести порядок строгий,

Себя на бодрый тон настроить,

Чтоб в мыслях не было тревоги.

Взять перо, бумагу. В строчках

Свои чувства выражать,

Мир красоты в них отражать

И в творчестве не ставить точку.

Воспеть смену времен года:

Весны, осени, зимы…

В земной жизни с их приходом

Им чувства посвящаем мы.

Зелень березок, запах сосны,

Пение птиц, голос кукушки,

Цветы в лугах и на опушке –

Все это  прелести весны!

 В тылу далеком

Конца войны мы долго ждали,

Четыре года трудной жизни

В тылу далеком – приближали

Свою победу над фашизмом.

Наряду с учебой в школе

Успевали каждый день

По желанью, доброй волей,

Заработать трудодень.

Летом – свекла, босым колко,

Туда, обратно пешим ходом;

В жаркий день ее прополка –

Много дней таких походов.

Хлеб с полей убрать – забота.

С наступленьем конца лета

Для всех умножилась работа,

Весь день и ночью до рассвета.

На току зерно сушили

Лучами солнца, теплым ветром,

Его ступнями ворошили –

Сохло быстро, незаметно.

Ручные веялки шумели,

Чтоб сделать чистое зерно.

На них работали умело,

На каждой – женское звено.

На элеватор хлеб сдавали

Издалека, с полей колхозов,

С буренками в цепи обозов

Идти пешком мы уставали.

Хоть были скудными обеды,

Но мы дожили до Победы!

Ожидания свершились –

Страданья наши завершились.

Людмила Фельдбуш, руководитель литературного объединения «Вдохновение».

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.