Длительные походы под водой, связанные с пребыванием в ограниченном пространстве подводной лодки, невероятно тяжелая служба по обеспечению стратегической безопасности страны – все это позволяет считать моряков-подводников элитой флота.
История подводного флота началась еще в конце 19 века, когда в 1880 году по чертежам Степана Джевецкого были построены так называемые «подводные корабли», которые двигались мускульной силой гребцов. 19 марта (по старому стилю – 6 марта) 1906 года в классификацию судов военного флота был включен новый класс боевых кораблей – подводные лодки, а в состав Российского флота включены 10 подводных лодок. Об этом событии свидетельствует приказ по Морскому ведомству России №52 от 24 марта (ст. стиль – 24 марта) 1906 года, подписанный морским министром адмиралом А.А. Бирилевым. В этом приказе, в частности, говорилось: «Государь Император (Николай II), в шестой день марта сего года, Высочайше повелеть соизволил… включить в классификацию корабельного состава флота подводные лодки». С той поры в Российской империи и появился новый праздник – День моряка-подводника, однако после военного переворота 1917 года отмечать его перестали. Почти восемь десятилетий спустя праздник был возрожден. 15 июля 1996 года Главнокомандующий Военно-Морским Флотом России адмирал флота Ф.Н. Громов подписал приказ №253, в котором предписывалось отмечать День моряка-подводника ежегодно 19 марта.
В подводники всегда брали исключительно добровольцев. «Каждый человек, офицер или матрос, выбранный на службу на лодках, должен быть высоконравственный, непьющий, бравый, смелый, отважный, неподверженный действию морской болезни, находчивый, спокойный, хладнокровный и отлично знающий дело», — писал в Положении о прохождении подводной службы контр-адмирал Э.Н. Шенсович, возглавивший создание подводных сил в Российской Империи. В Положении также было указано, что «член экипажа, не пользующийся признанием и авторитетом среди офицеров и нижних чинов, подлежит списанию». Немудрено, что именно российские подводники снискали себе славу и уважение во всем мире.
К элите флота смело могут относить себя и более десятка наших земляков, которые в разные годы несли вахту на подводных лодках Советского Союза и Российской Федерации. Среди них – Константин Оскарович Керн, с 1992 по 1995 годы проходивший службу на атомной подводной лодке Б-448.
Во время «приписной» в военкомате спросили о желании служить на флоте, на что Константин ответил, мол, пока не знаю, возможно, такое желание возникнет. Второй раз уже не спрашивали. Курс молодого бойца, а точнее – матроса, проходил на Балтийском море, в Кронштадте. Срочную, а позже и по контракту – в Видяево, пункте базирования Северного флота России, примерно в сорока восьми километрах от Мурманска. Позже с этой базы уйдет в последний путь печально известная подводная лодка «Курск», а годами раньше по соседству базировался погибший «Комсомолец». Сумма бортового номера Б-448 составляла число «13», под таким же номером лодка вышла с завода, и по этому поводу, конечно же, ходили разговоры. Однако, вопреки всем суевериям, лодка и сегодня несет свою службу без ЧП.
Служба подводника начинается с ритуала посвящения. Происходит он тогда, когда лодка находится в глубинных водах. Ведь чтобы стать настоящим подводником, надо «породниться» с океаном и с железом. Сначала нужно осушить плафон забортной морской воды. Затем поцеловать кувалду с толстым слоем солидола. Хотя, по большому счету, годен ли ты, покажет время. Настоящим подводником становятся не сразу. Только послужив определенное время, побывав в море на боевых заданиях, почувствовав все тяготы морской службы, становятся парни покорителями глубин.
Жизнь моряка-подводника делится на две части: поход и база. За время несения Константином службы Б-448 дважды отправлялась на несение боевой службы (в походы), оба раза – на два с половиной месяца. За время нахождения в море на поверхность лодка не всплывает, от силы поднимается на перископную глубину (девять метров) для сеанса связи. Жизнь внутри идет по четкому, устоявшемуся расписанию.
-На срочную службу я был зачислен матросом, машинистом трюмной, в запас после контракта ушел уже главстаршиной, — рассказывает Константин Оскарович. – Экипаж – 115 человек, никакой дедовщины не было, скорее, наоборот, жили дружно, не конфликтовали. В «учебке» с Алтая было несколько человек, а на Б-448 мы попали служить вместе с Евгением Ворониным из Барнаула, и по сей день мы с ним лучшие друзья. У каждого боевого номера (члена экипажа) – своя задача в борьбе за живучесть, свои непосредственные обязанности во время несения вахты. Когда находились в походе, я ежедневно с 8 до 12 и с 20 до 24 часов нес службу на вахте. В мою задачу входило следить за приборами и работой механизмов вверенного мне боевого поста. В свободное от вахты время – уборка в отсеке и так называемый уход за своей материальной частью, то есть дополнительно закрепленными за тобой механизмами. У меня это были компрессоры набивки воздуха высокого давления. Так проходил день. После окончания вечерней вахты пили чай, а потом – кто спать, кто к телевизору. Первое время спал, как убитый, потом акклиматизировался – и по полночи у «ящика». Какого-то дискомфорта от того, что находились по нескольку недель на глубине, не испытывали. Тот же дом, только «окна закрыты, и горят лампы дневного света», и после всплытия не качало и не кидало из стороны в сторону, как думают некоторые. Нормальная жизнь, праздники и дни рождения справляли, даже пельмени стряпали, а красное вино ежедневно по 50 граммов – это обязательно.
Когда в поход не ходили, жили на базе в казармах. Так называемый рабочий день был с восьми утра до пяти вечера. Но вахту на лодке несли уже сутками и смотрели полностью за всеми механизмами, находящимися в работе. Как-то во время несения верхней вахты (охрана лодки снаружи) в июне, который в Видяево считается самым теплым месяцем, пережил за несколько часов смену всех времен года. Сначала светило солнце, потом пошел дождь, за ним повалил снег, а потом опять выглянуло солнце, и снег растаял.
Природа и климат Севера и именно тех мест, где мы служили, – это вообще отдельная тема. Во-первых, это полярные день и ночь. Зимой там самое светлое время, как у нас густые сумерки. Северное сияние – зрелище впечатляющее и очень красивое. Когда приходит лето, луну вы там не увидите, а вот солнышко, наоборот, за горизонт не прячется и в течение суток как бы ходит вокруг сопок. У нас вообще шутка такая была: трое суток отслужили – и домой! И самое красивое, что мне в жизни удалось увидеть, тоже связано с морем – это рассвет в полный штиль, когда на воде легкая рябь и из-за горизонта поднимается солнце. Словами картину не передать, нужно самому увидеть! А что касается базы, то там свои пейзажи: прижатые к пирсу современные атомные подводные лодки – творения рук человеческих.
У некоторых вчерашних солдат есть такая поговорка: «Армия – хорошая школа, но лучше пройти ее заочно». Может, для кого-то оно и так, только вот почему-то большинство вспоминают армию с легкой грустинкой и убеждены, что это действительно хорошая школа жизни.
Словарь сленга подводника:
Балабасы – военно-морские котлеты
Банка – табуретка, стул
Бычок – командир боевой части судна
Братское кладбище – консервированная курица из рациона подводников
Ветразель – вентиляционная труба
Гады – флотские кирзовые сапоги
Гальюн – туалет по-морскому
Грибан – фуражка
Живчик – дежурный ответственный за живучесть
Караси – носки
Кисляк – что-то очень неприятное
Лопата – глупый человек
Макароны с мусором – макароны по-флотски
Море на замок – конец рабочего дня
Обморок – никчемный военный
Шконка – койка на корабле
Шланг – ленивый и хитрый военнослужащий
Штертануться – действия моряка в состоянии аффекта. Например, после неприятного известия с суши
Подводники, отслужившие шесть месяцев, – караси, год – борзые караси, полтора года – годки, два года – гражданские дембеля.
Наталья ЯКОВЛЕВА.
