Новый год кому-то – праздник,
А кому-то – день такой,
Что от планов всяких-разных
Дезертирует покой:
Что-то нужно докупить,
Чтоб кому-то подарить;
Что-то по рецептам новым
Всем известное сварить…
Пусть гудят у вас все кости,
А подошвы – тапки жгут,
Все – ничто! – ведь скоро гости
«На минутку» «забегут».
Им не крикнешь, как котятам:
«Брысь!» с невинным матерком –
Встретить каждого приятно,
Кто приходит с коньяком.
А потом… Потом известно,
Что случается потом:
Почему-то станет тесно
За прогнувшимся столом.
Кто-то скажет тост уместный,
В колготне поймав момент,
И хозяйке станет лестно,
Уловившей комплимент.
Тут же четкий бой курантов
Все фривольности сметет,
И с двенадцатым ударом
Все старье с души спадет.
Миг! – и новый счет начнется
Нескончаемым делам.
И не прежний ли бедлам
Встретит всякий, кто проснется
С наковальней в голове? –
Выпьет рюмку или две,
Отряхнется, улыбнется,
Лист сорвет с календаря,
Новый день себе даря.
Новый день в новом году
Чист, прозрачен, светел!
Снегирей в своем саду
Я вчера заметил –
Прилетели вновь они.
Тут же и сороки.
Тоже, знать, считают дни,
Выжидают сроки.
«Птичка божия не знает
Ни заботы, ни труда»,
И ее не призывает
К полной рюмке тамада.
Утром вынесет хозяйка
Попурри из вкусных блюд,
И собьется тут же в стайку
Разноликий птичий люд.
Даже робкий осмелеет,
Ухватив гостинец дня,
А иной, кто понаглее,
Наклюется на три дня,
Как Иван Степаныч Мышкин,
Что клевал все да клевал
И коварнейшим излишком
Был повержен наповал.
Не спасли его ни должность
В райуправе, ни диплом,
Предоставивши возможность
«Расслабляться» под столом.
Скромница Инесса Львовна,
По фигурке – недоросль,
С Кузнецовым и Блиновым
В ванную наведалась.
Заразительным для многих
Оказался сей пример –
Не один по той дороге
Прогулялся кавалер.
Не наладив оборону,
Гибли нравственность и честь.
Стол же был почти не тронут –
Было птичкам что поесть.
Утром было все «забыто»,
Недопитое – допито,
Но в телах, как после пыток,
Боль тревожная жила.
Лишь хозяйка терпеливо
Ожидала час отлива
И сияла, всем на диво,
Потому что не пила.
Чем обычай был нарушен –
Праздник ею был подсушен!
Ни одну на елке свечку
Потому и не зажгли.
Но в основе, самой важной,
Праздник встретили отважно
И, сражаясь поэтажно,
Все к рассвету полегли.
….Где-то за нью-йоркской тучей
Месяц прятался растущий
И в Россию заявился
Лишь в двенадцатом часу!
Глянул вниз и ужаснулся –
Хоть бы сторож где проснулся! –
Было тягостно-безмолвно,
Как в отравленном лесу…
Хоть бы пискнула полевка…
На худой конец – Алсу…
Владимир ЯКУБЕНКО.
