И вновь, дорогие читатели, мы продолжаем знакомство с поэтами района. Сегодня будут названы три мужских имени, и пусть стихи их обладателей прозвучат в честь весеннего месяца марта, в честь прекрасной половины человечества, в честь Всемирного дня поэзии 21 марта и просто как гимн жизни во всех ее непредсказуемых проявлениях.
Евгений Владимирович Кунгурцев 1983 г.р. родом из с. Боровлянка. Мечтал стать педагогом, но, к сожалению, это желание пока не осуществилось (хотя все еще впереди). Попытки переехать в город не увенчались успехом, да и сельская жизнь привлекает больше. Живет в с. Орлеан Благовещенского района. Сварщик. Недавно стал семейным человеком. В общем жизнью доволен, но еще одна мечта ждет своего претворения в жизнь – возвратиться на постоянное место жительства в родной район, который он по возможности навещает. В одно из таких посещений он мне и позвонил, сказав, что передал стихи для литературного объединения. Вскоре он выслал почтой еще одну подборку, и в результате стихи Жени вошли и в цикл для «Бийского вестника» (приложение «Три реки»), и во второй сборник (пока макет), и некоторые предложены для нашей газеты. Отмечу еще, что его стихи уже печатались в 2002-2003 г.г. в районной газете и не всеми были одобрены. Но за поддержку Евгений благодарен А.В. Сыроежкину (Волину), ныне, к сожалению, покойному, который единственный работал с ним над стихами, оценивал их, отметив поэтические задатки автора, и подарил бесценную книгу «Введение в литературоведение». Добрыми словами вспомнил он и В.В. Поединкина, работавшего с ним над стихосложением, над порядком ударений в строках, которому он даже посвятил стихотворение.
Стихи Евгения Кунгурцева – о неразделенной любви, о родном доме, дальней стороне, временах года, а еще – о Ней.
Стихи, кроме того, не лишены философской направленности, прослеживается в них и какая-то устоявшаяся грусть, и даже пессимизм. Но это все наносное, свойственное все же, на мой взгляд, молодости, максимализму. И потому творческих успехов, многообразия тем и дальнейшей работы над шлифовкой произведений пожелаем Евгению.
***
Дней осенних череда
Улетает птичьей стаей.
Уж засохла лебеда
В огороде за сараем.
Снится ей зеленый звон
Средь картофельных угодий.
И теперь один лишь сон
Вновь напомнит о свободе.
Отшумел пожар листвы,
Погорев совсем немного.
Собираетесь и вы,
Дни погожие, в дорогу.
Над залеском небосвод
Расстилается полоской.
Скоро, скоро увезет
Вас скрипучая повозка.
И останется земле,
Опустевшей и усталой,
Ждать зазимка в ноябре,
Кружевного одеяла.
Дней осенних череда
Улетает птичьей стаей.
За сараем лебеда
Летний полдень вспоминает.
***
Пришла весна. Еще чуть-чуть,
Почти перед приходом лета,
Я буду собираться в путь:
В свой край родной, домой поеду.
Он там, за далью, без меня
Дни и недели проживая,
Печаль и радости храня,
Все ждет и ждет меня, скучая.
Все чаще, только отчего,
Лишь я глаза свои закрою,
Я вижу дом, свое село
И теплый лес густой стеною.
Еще капели не звенят,
Еще не расплескались лужи,
Но дни погожие стоят,
И нет поднадоевшей стужи.
Утихла нудная метель,
Хотя еще ветра резвятся.
Немного – и придет апрель,
Снега начнут с землей прощаться.
Волненье грудь мою сожмет,
И сердце будет чаще биться.
Уж ветер в путь меня зовет,
И дом во сне мне часто снится.
Но время неживой рукой
Неспешно книгу дней листает.
Там, далеко, мой край родной
Все ждет и ждет меня, скучая.
***
Зачем же ты бежишь, беглец, за красотою?
В борьбе за идеал живешь не первый год?
Вот только до сих пор нет никого с тобою –
Все также в облаках да тучах небосвод.
А рядом, посмотри, есть и другие лица!
Пускай не так милы, но что тебе терять?!
Пускай нет журавля – так и в руках синицу
От гордости своей не хочешь удержать.
Но молодость – трава, с годами увядает.
Подумай, чем потом красавицу пленять?
Она ведь, как и ты, о красоте мечтает
И юный идеал пытается искать.
Пройдут твои года, бежать иссякнут силы,
Измученный и злой, оглянешься назад –
Тем лицам, что сейчас твоей душе постылы,
Потом, как никогда, ты будешь очень рад…
***
Здесь вещи, как люди, – их память сильна:
И шкаф, и посуда, и то одеяло,
Каким укрывалась, присев у окна, –
Всего один раз ты ко мне приезжала.
Невольно в бессонной густой тишине
Они теперь часто тебя вспоминают:
Вот там ты, смеясь, подбежала ко мне,
А тут ты сидела, газету читая.
Они охладели от дней и ночей,
На них без тебя навалилась усталость.
А помнишь, они становились теплей,
Когда ты зачем-нибудь к ним прикасалась.
Тревожно газеты шуршат взаперти,
Все замерло: стены, диван и посуда.
Что нет тебя здесь, что не можешь прийти,
Откуда им знать, застарелым, откуда?
Событий бокалы испиты до дна,
Уплыли те дни, будто тучи седые.
Но вещи, как люди, – их память сильна:
Они будут ждать тебя, словно живые.
Владимир Алексеевич Якубенко известен нашим читателям как своим творчеством, так и конкретной четкой позицией в отношении творческих поисков и находок авторов. Солидный возраст (23 августа прошлого года исполнилось 75 лет), заинтересованное отношение к литературным делам и постоянные собственные плодотворные поэтические опыты оставляют за ним право помочь, подсказать, поправить или даже указать на те или иные просчеты в данной области любому автору. Мне нравится его высказывание: «Дайте вещи отлежаться, потом перечтите – все клопы вылезут», то бишь многие скрытые недостатки станут явными. Владимир Алексеевич родился в с. Чандак Кустанайской области в 1935 году. После войны семья переехала в г. Челябинск, где Владимир получил профессию крановщика мостового крана. В 1956 году поехал на освоение целинных земель. Первые стихи В. Якубенко увидели свет в Забайкалье, в читинских газетах и коллективных сборниках. В 1988 году в Западно-Сибирском книжном издательстве вышел сборник «На Ивановской горе». С 1991 года поэт жил и работал механиком в с. Загайново Троицкого района, несколько лет назад переехал с супругой Надеждой Степановной в п. Беловский, где ждет в гости детей, радуется внукам, осваивает компьютер и подготовил не одну книгу стихов к изданию (биографические сведения взяты из первого коллективного сборника). Темы стихов Владимира Алексеевича безгранично разнообразны. Автор иногда грешит длиннотами, о чем не преминул заметить В.Л. Казаков. Есть у В.А. Якубенко и песня о Большой Речке, которая была исполнена на 80-летии Троицкого района. Есть и романсы. Вот один из них. А далее – несколько стихотворений, одно из которых («Поиски истины») – мое любимое.
Поговори со мной
Пока закат весенним благозвучьем
Врачует душу в отблесках зари,
Сгони с очей задумчивости тучку –
Поговори со мной, поговори.
Не огорчай души переживаньем,
Она ушедших дней не возвратит;
Коснется нас весны очарованье
И появленьем нежности смутит.
Сними с души покровы наважденья,
И уберется тягостная мгла, –
Усталость наша хладным отчужденьем
В недобрый час меж нами пролегла.
Поверь, она терпеньем растворится,
А ты пока со мной поговори.
И все, что грело душу, возвратится
С лучами новой утренней зари.
Пока закат весенним благозвучьем
Врачует душу в отблесках зари,
Сгони с очей задумчивости тучку –
Поговори со мной, поговори.
Письмо племяннице (отрывки)
…Ты в эти дни в такой поре,
Когда душевное смятенье
В преддверье первого цветенья
Волнует даже в январе.
Хоть миг святого откровенья
Еще далек. Ты в той поре,
Когда неведомое снится
Затем, чтоб душу пробудить.
А вечной тайны Сирин-птица
Садится тихо на ресницы,
Чтоб в час заветный добудиться
И никуда не уходить.
Тот час придет страданьем, мукой
И стылой ревностью, и ты
То ограждаться станешь скукой,
То воспаришь, забыв о муках,
На крыльях радужной мечты.
…Нам опыт вечности велит
Быть потрезвее в это время –
Огонь любви для нас не бремя.
Но он же и испепелит,
Если до времени проснется
И жарким пламенем коснется
Незрелых персей и ланит.
Не навреди
«Прости, дружок», — сказал «палач»,
Железом темечка коснулся
И тут же дико ужаснулся,
Душой услышав детский плач.
Рука отбросила бурав.
Отпрянул он от входа в лоно
И вышел вон. Жрец Аполлона
Возненавидел свой Минздрав.
«Какой же к черту это «здрав»,
Если беспомощное тельце,
В жизнь устремившееся сердце
Едва в куски не изодрал?!»
И диво ли, что стало плохо
Жрецу, поправшему завет… –
«Не навреди!» — молила кроха
В его гудящей голове…
К своим извечным процедурам
Ушел он, горестно ворча,
А безответственная дура –
«Катить телегу» на врача…
А майский день был звонкий, яркий,
И в сотне разных городов
Цветы с шампанским и подарки
Несли роженицам в роддом.
День, полный счастьем, отражался
В глазах взволнованных отцов,
Входивших чинно на крыльцо,
А им навстречу направлялся
Кортеж с мамашей и мальцом.
Забытый дед
Он сидит вечерком у избушки своей,
Тянет дым из цигарки сухими губами.
Вечер пахнет махоркой, укропом, грибами
И соломенной прелью осенних полей.
Возле клуба веселье теснит темноту –
Там сегодня героев уборки назвали.
Там сегодня с трибуны воздали труду,
Только дедушки нашего не было в зале.
И к чему бы он там? Он исполнил свой долг,
И теперь у него даже мысль не родится,
Что его бесконечная к полю любовь
Может чем-то приятным к нему возвратиться.
И ему по весне не начать борозды,
За которой потянется долгое лето
Вечных сельских хлопот,
Что, явившись с рассветом,
Помогают дожить до вечерней звезды.
Он сидит вечерком у избушки своей,
В сотый раз возвращаясь в ушедшие годы…
Что поделаешь? – Так повелось на земле.
Называется это «заслуженный отдых».
***
Поиски Истины – древище сущего.
Муки соблазна – всегда испытание.
Длани дающего, длани берущего –
Это всего лишь два лика страдания.
Не торопись в плен желанного множества –
Часто фантомом бывает сверкание, –
Все, появившись однажды, умножится:
Капля сомненья, крупица раскаянья.
Но не отречься уже от свершенного,
Не возвратить миг предательской слабости.
Горестна жизнь чепухой искушенного –
Нет в ней житейской заслуженной радости.
Сквозь близорукость просеется важное,
В сердце оставив тревожное тление;
К памяти накрепко будет привязана
Долгая-долгая нить сожаления…
Стихи Николая Алексеевича Сапрыгина подкупили искренностью, чувствительностью, зрелостью. Такие стихи, на мой взгляд, нравятся женщинам открытостью и откровенностью. Хотя здесь же я нашла произведения и мужского склада, причем очень легкие для восприятия по стилю, а также очень глубокие по содержанию. Но со мной оказался не согласен наш уважаемый редактор из Барнаула В.Л. Казаков. Он отдельные стихи назвал безликими, отдельные – псевдофилософичными, где-то нашел нарушение ритма, неувязки, несоответствия, штампы, изыски. Но в конце своих комментариев Владимир Лукич сменил гнев на милость и на примере двух строф все-таки отметил, что они «дают право говорить о том, что автор – человек одаренный, способный чувствовать слово, уметь находить ему соответствующее место в строке»… Наша районка года три-четыре назад рассказывала о Николае Алексеевиче как замечательном, на все руки мастере сферы коммунального хозяйства. Но я не припомню это имя в мире поэтическом, хотя Николай Алексеевич раза два присутствовал на наших рабочих встречах. А потому с большим удовольствием я представляю вам, друзья, его самого и его стихи. Вначале об авторе. Николай Алексеевич родился в п. Хабары Хабарского района 25.07.1947 г. В Троицкое приехал по распределению после окончания Ленинградского кинотехникума в 1969 году и работал в училище киномехаников мастером до его закрытия. Около 10 лет проработал в Доме пионеров руководителем технического кружка. Трудовую деятельность закончил в должности главного энергетика в организации коммунального хозяйства.
Теперь к стихам. В недалеком преддверии 1 апреля начнем с шуточного, которое мне очень нравится. А может, не такого уж и шуточного… Другие стихи посвящены любви, весне, женщинам.
Обида
Приснился сон: я сказочно богат,
Я меценат и денег не считаю.
Проснусь в Крыму, в Майами засыпаю
Под шелест пальм, под розовый закат.
С утра музеи, клубы и бега,
Потом поставлю подпись и кавычки,
Но чувствую, что вредные привычки
Уж конфликтуют с совестью слегка.
Обедать еду в личный ресторан,
Поковыряю «ихние» салаты
И отбываю в личные палаты –
Для отдыха прилягу на диван.
В престижный клуб заехал как-то раз:
Мол, познакомлюсь с здешнею элитой.
Кругом хрусталь, столы уже накрыты,
В изящных ушках серьги на заказ.
По первой только приняли едва,
Как кто-то зашептал мне про манеры.
Будто бы я их нежные фужеры
Держу в руке, как ключ на 32.
Я замер с перекошенным лицом,
С обиды слезы на глаза нависли.
И, растерявшись, их хваленый виски
Я закусил привычно огурцом.
Я сохранял приличия сперва,
Потом орал им что-то про фужеры
И предлагал им, выдержав манеры,
Управиться с ключом на 32.
Потом о сексе даме средних лет
Шептал смущенно, глядя на ботинки.
Мол, с этим делом лучше по старинке,
А секса вообще в России нет.
Прикосновенье – страсти карнавал!
Вдруг от пощечин хлестких просыпаюсь,
Почти всерьез перед супругой каюсь:
Блажит, что не туда поцеловал.
А утром, рассвело едва,
Поправив на своих штанах заплату,
Пошел на склад и взял там под зарплату
С ухмылкой едкой ключ на 32.
Сосед Сергей в селе специалист
(Собрал аж восемь центнеров с гектара):
-Узнав, умрут! – и вместе с перегаром
Подсунул гордо мне газетный лист…
Лишился сна, стал по церквям ходить,
Снотворное «глушу» три раза в сутки.
Мне б только не подвинуться рассудком,
Уснуть на час да в клуб тот угодить.
Пока с ключом, тихонько матерясь
(А громко им нельзя по этикету),
Я вслух прочту Серегину газету –
Такого не снести им отродясь.
Шепчу под нос бессвязные слова,
Уже сто раз прокляв затею эту,
Лежу без сна с ключом на 32,
Завернутым в Серегину газету.
***
Я утонул в твоих глазах,
В водовороте обессилел.
В судьбе стремительный зигзаг
Впервые в жизни не осилил.
Словно почувствовав беду,
С тобой я много раз прощался,
Но в утомительном бреду
Вновь с полдороги возвращался.
Мне заблудиться бы в ночи
И жить спокойно, без тревоги.
Но от бессилья хоть кричи –
Выводят все к тебе дороги.
Уж седина на волосах,
И день прохладен и ненастлив,
Но я тону в твоих глазах
И в этот миг безмерно счастлив.
***
Еще вчера здоров был и богат –
Сегодня же насквозь больной и нищий:
В моих карманах только ветер свищет –
Бреду себе по жизни наугад.
Вчера Фортуна белозубым ртом
Мне улыбалась ласково и томно –
Сегодня же Фемида скромно
Мне открывает дверь в казенный дом.
Изменчив мир, не знаешь, что грядет:
Тепло меняет ледяная стужа;
Любовь уйдет, но может быть и хуже:
На смену тихо ненависть придет.
***
Ты, уходя, не говори «прощай»
И не смотри в мои глаза с укором.
Шепни уж лучше просто: «Не скучай,
Я уезжаю, встретимся не скоро».
Не рви надежды призрачную нить,
Позволь пожить с мечтой о новой встрече.
Я постараюсь чувства сохранить
И приготовлю впрок вино и свечи.
Лишь позвони. Пусть жар или мороз –
Заброшу все, обзаведусь грехами,
И заявлюсь к тебе с букетом роз,
В пыли дорожной, с новыми стихами.
Обворожу дурманом нежных слов,
В расход пущу последние активы,
Спою тебе под звон колоколов
И захлебнусь в волнении мотивом.
Вдруг связи нет? Поломки нередки,
И сам звоню, с надеждой миг наступит,
А в трубке то короткие гудки,
То «абонент сегодня недоступен».
Прошедших лет безликая пастель…
Не враз поймешь, где утро, а где вечер.
Уже другая стелет мне постель,
Другие руки мне ласкают плечи.
С тобой нам вместе быть не суждено,
Последний кадр безжалостно засвечен.
Но я храню заветное вино,
И в стареньком шкафу пылятся свечи.
Л. ФЕЛЬДБУШ, руководитель литературного объединения «Вдохновение».
