Была раньше хорошая традиция – прикреплять красные звездочки на дома ветеранов. Кое-где на некоторых старых домах эти звездочки еще сохранились, но большинство уже скрыто сайдингом, профнастилом и другими отделочными материалами. А почему бы, учитывая одновременно и требования времени, и уважение к исторической памяти своего народа, не сделать новые современные таблички, указывающие, что здесь живет ветеран, чтобы люди не забывали о героических земляках, которые живут рядом с ними, и, может быть, навещали их хотя бы в такие значимые для них дни, как день Победы или День памяти воинов-интернационалистов?.. Хотя, впрочем, эти дни не менее значимы и для нас, родившихся в мирное время. Ведь мало найдется людей, чей дом и судьбу не опалило пламя того или иного военного конфликта. А для тех, кто от военных событий слишком далек, это, пожалуй, еще важнее, чтобы не превратиться в манкуртов, потерявших связь со своими историческими, национальными корнями, не помнящих своего родства.
Страничка семейной истории
В небольшом доме по улице Гоголя в Троицком живет ветеран Великой Отечественной войны, воин-интернационалист, участник войны в Корее 1951-1953 г.г. Юрий Иосифович Мезенцев.
Юрий Иосифович бережно хранит память о прошлом. У него много старинных фотографий, за каждой из которых – страничка семейной истории.
-Вот моя бабушка, Парасковья Александровна, вместе с моей мамой и ее старшей сестрой. А дедушку, Якова Лукьяновича, насмерть запороли белочехи в 1919 году. Они жили в селе Верхозерном Быстроистокского района. Дедушка работал лесником. Крестьянам запрещено было рубить лес для собственных нужд, и дедушка должен был выдавать тех, кто нарушал этот закон, а он не выдал…
А на этой фотографии – отец, Иосиф Анисимович, в форме бойца Красной Армии и мама, Софья Яковлевна, с моими старшими сестрами Анной и Александрой.
Детство мое прошло в селе Быстрый Исток. Рано остался без отца. На фронте погибли три маминых брата и муж сестры. Умерли бы с голоду, если бы не колхоз. Собирали сушняк для колхозной пекарни. Хлеба не хватало, спасались картошкой и кукурузой. Женщины собирали посылки на фронт – носки, рукавицы. Всякое бывало. Двоюродный брат снял с себя свитер и отдал, а потом увидел этот свитер на заместителе военкома… Продолжали учиться. После окончания шести классов стал работать сапожником. Ему тогда едва исполнилось 14 лет.
Никогда не забуду, как встретили в селе День Победы. Радио в деревне не было, услышав выстрелы в центре села, все поспешили туда. В тот же день состоялся митинг.
В армию меня призвали уже после войны, в 1949 году. На станции Алтайской новобранцев из Бийска, Барнаула и Новосибирска погрузили в эшелон и направили на Восток. Мы прибыли в Спасск-Дальний, где нас высадили на одном из полустанков. Меня направили на обучение в автошколу. До этого я даже в кабине ни разу не сидел. Машин у нас в селе не было, работали на лошадях, быках и даже на коровах. После восьми месяцев обучения направили в часть, где работал водителем на военном аэродроме. Рабочий день начинался в три часа утра и заканчивался в 11 вечера. Выходных не было. В конце августа 1952 года служба уже подходила к концу, были собраны вещи для отправки домой…
А 1 сентября под бодрую музыку нас погрузили в эшелон и объявили, что мы едем выполнять интернациональный долг.
Другая война
В это время как раз набирала силу война в Корее. 25 июля 1950 года южно-корейские власти при поддержке вооруженных сил США развязали войну против КНДР с целью уничтожения народно-демократического строя в Северной Корее. До лета 1953 года народно-освободительная армия КНДР при поддержке СССР, КНР и других социалистических стран отражала атаки агрессора, авиация которого почти полностью состояла из американских самолетов и их экипажей.
-Когда нас перевезли через границу с Китаем, сразу же приказали снять погоны и все остальные знаки различия, переодели в форму бойцов китайской армии и отправили дальше, в город Андунь, где мы и пробыли ровно год – до 1 сентября 1953 года, — вспоминает Юрий Иосифович. – В том месте Китай от Кореи отделяет река. Задачей нашей дивизии была охрана пограничного моста через реку Ялуцзян, а также гидроэлектростанции, которая находилась выше по реке. Эти важные объекты почти каждый день подвергались бомбардировке американской авиации. Немало наших товарищей погибло у нас на глазах. Тяжелые американские бомбардировщики Б-52, летавшие на высоте до 10 тыс. метров, были недосягаемы для наших истребителей и зенитной артиллерии. Прожектористы и зенитчики умело захватывали бомбардировщики по ночам в лучи прожекторов и сбивали их в тот момент, когда они снижались для нанесения более точного удара. На место падения самолета выезжала спецгруппа, привозившая не только «вещдоки», но и взятых в плен американских летчиков.
В 1995 году в газете «Алтайская правда» была опубликована статья маршала авиации Шапошникова, в которой говорилось, что за три года войны с Кореей в ней приняло участие 32 человека из Алтайского края. Больше половины из них я знал. Ко мне приезжал в гости Виктор Попов. Я тесно общался с Василием Крюковым, который служил шофером в артиллерии. Сейчас я одну газету покажу.
Юрий Иосифович, не без труда поднявшись с кресла, идет в соседнюю комнату, и я, не в силах сдержать любопытства, спешу за ним. В комнате на столе, среди книг и лекарств, лежат альбомы с фотографиями, несколько старых газет и небольшой листочек, исписанный иероглифами, между которыми на русском языке написано от руки «Мезенцев Юрий Иосифович». Именно на эту бумагу я обращаю внимание в первую очередь, и, заметив мой взгляд, хозяин поясняет:
-Это удостоверение о награждении китайской медалью. Нам ее вручали после окончания службы.
Сама медаль у фронтовика, к сожалению, не сохранилась. Но зато сохранилась фотография, где он, молодой и красивый, стоит с медалью на груди в окружении двух молодых людей.
-Справа от меня – мой дядя, Александр Анисимович Мезенцев, он, старшина, прошел Великую Отечественную, был ранен. А слева – тоже дядя, Владимир Анисимович.
Фронтовик показывает мне еще несколько солдатских фотографий, называя без запинки фамилии, имена и даже отчества своих сослуживцев, про многих даже помнит, откуда они родом:
-Кизилов Григорий Дмитриевич – из села Петропавловка Алтайского края, Петр Федорович Борщ – из Чернигова, Василий Лесогор – с Украины. А это Алексей Никифорович Стародубцев из села Сростки, его мать – родная сестра матери Василия Шукшина. А вот Василий Крюков, он шофером был в артиллерии…
И тут, наконец, доходит очередь до статьи. Эта статья корреспондента Валерия Полянина была опубликована в газете «Наш Новоалтайск» в 2010 году в честь 65-летия Великой Победы. Называется «На другой войне – в Корее» и начинается со встречи в госпитале двух бывших сослуживцев – участников войны в Корее Юрия Мезенцева и Василия Крюкова, 1928 года рождения, который тоже был призван служить на Дальний Восток и попал в тот же батальон аэродромного обслуживания, где годом раньше оказался Мезенцев. «Земляки – оба молодые шоферы, быстро сдружились. У командования они были на хорошем счету. И не удивительно, что именно таких вот исполнительных, дисциплинированных солдат направили в одну из «горячих точек» в Юго-Восточной Азии – в Корею…
Много необычного и интересного было на этой малоизвестной для советских людей войне в Северной Корее. Но в письмах писать об этом категорически запрещалось. Жив-здоров, привет родителям – таким было основное содержание писем. Цензоры вычеркивали целые абзацы, предупреждая провинившихся: «Обо всем, что видите и слышите, запрещено рассказывать 20 лет! Для вас война здесь была, для остальных – нет».
Как память об этой войне в семьях ее участников хранятся удостоверения о награждении китайской медалью, именные бокалы с иероглифами и костяные палочки для еды.
Без прошлого нет будущего
Юрий Иосифович был призван в армию уже после окончания Великой Отечественной, но она проложила глубокий след в его сердце – голодное военное детство, гибель маминых братьев, рассказы дяди, Александра Анисимовича, и других бывших фронтовиков. А еще – фронтовая судьба его близкого друга, Ильи Николаевича Балберина. Родился он в 1927 году, но когда пришла похоронка на отца, убежал на фронт в ту же самую часть, где служил отец. С Юрием Иосифовичем он поддерживал отношения до конца своей жизни. В 1995 году он побывал на Параде Победы в Москве, а в 1996 году его не стало.
-Я тогда в госпитале лежал и не успел навестить его перед смертью, – с горечью вспоминает Юрий Иосифович. – У меня до сих пор хранится его последнее письмо, которое весь госпиталь читал.
Ушли из жизни и многие сослуживцы по корейской войне, с которыми Юрий Иосифович поддерживал отношения долгие годы. Нет рядом и любимой супруги, Александры Ивановны, с которой были знакомы с самого детства, прожили вместе 53 года и вырастили троих детей. Дочь Вера сейчас живет в Барнауле, а сыновья, Сергей и Виктор, – здесь, в нашем райцентре. Есть уже и внуки, и правнуки, так что династия Мезенцевых пустила крепкие корни на алтайской земле.
На свою жизнь и здоровье Юрий Иосифович не жалуется, по нему видно, что жаловаться он вообще не привык. Но живет в его сердце обида за тех, кто не имеет достойной пенсии и зарплаты:
-На словах у нас все хорошо, об этом только и говорится и с телевизионного экрана, и со страниц газет, в том числе и нашей районной, а на деле – все вокруг развалили. Я-то на пенсию не жалуюсь, мне стыдно перед людьми.
Понимая, что ничего не смогу возразить ветерану в ответ на эту горькую правду, которая с какой-то особенной трагической безысходностью прозвучала в его словах, я перевожу разговор на другую тему:
-Сейчас много говорится о строительстве мемориала в райцентре. Большинство, конечно, это дело поддерживает, но нередко можно услышать и реплики о том, что лучше бы средства, вкладываемые в мемориал, пустить на другие нужды, например, ремонт дорог или устаревших водопроводов.
-Кто горя не знает, тот так считает, — возмущенно произносит Юрий Иосифович. – Обязательно должна остаться память о тех, кто погиб за то, чтобы другие жили. Я уже внес небольшую сумму в строительство мемориала и еще буду помогать, сколько смогу.
Общение с такими людьми, как Юрий Иосифович Мезенцев, никогда не проходит бесследно. Смотришь на них и думаешь: как это здорово, что, несмотря на все пережитое, они относятся с большим уважением к своему прошлому! А еще им постоянно не дает покоя забота о будущем своей страны, своего народа, своих внуков и правнуков. И значит, им всегда есть ради чего жить.
Светлана КУДИНОВА.
Память об отце
В архивной справке, выданной 25 ноября 2010 года Центральным архивом Министерства обороны Российской Федерации (г. Подольск Московской области), которую вместе с другими документами и фотографиями хранит в домашнем архиве жительница райцентра Зинаида Петровна Яроха, сказано следующее: «В картотеке учета награжденных значится ефрейтор Семиреков Петр Николаевич, 1910 года рождения, уроженец Алтайского края Троицкого района, с. Еремино, командир отделения 1228-го стрелкового полка 368-й стрелковой дивизии, награжден: орденом Славы 3 ст. приказом 368 СД от 6 июля 1944 г., орденом Славы 2 ст. приказом войскам 32 Армии от 29 июля 1944 г.».
Зинаида Петровна рассказала, что на самом деле ее отец, Петр Николаевич Семиреков, родился в селе Краснояры. Его мать, Варвара Антоновна, полячка по национальности, и, отец Николай Иванович, – переселенцы из-за Урала. Семья была многодетной – два брата и четыре сестры.
Женившись на Акулине Михеевне Зайцевой, Петр переехал в село Санарово, большую часть жизни прожил и был похоронен в том же селе, от которого только кладбище сейчас и осталось. Когда началась Великая Отечественная война, в их семье уже было четверо детей: Ефим, 1932 года рождения, Трофим, родившийся в 1934 году, Андрей – он появился на свет в 1937 году, и Павел, младше на три года.
На Петра Николаевича была наложена «бронь» — он трудился в хозяйстве, и задача стояла – закончить уборочную. Но, несмотря на это, он ушел добровольцем на фронт 18 сентября 1941 года, прошел всю войну, и его боевой путь с начала и до конца был связан с 368-й стрелковой дивизией. Именно это и помогло его дочери, Зинаиде Петровне Яроха, восстановить страницы фронтовой истории своего отца.
Первый орден Славы – за героизм в боях на Карельском фронте
Формирование 368-й стрелковой дивизии началось в районе Тюмени 4 сентября 1941 года по приказу Военного совета Сибирского военного округа. Личный состав ее был сформирован в основном из представителей районов современных Тюменской, Омской, Новосибирской, Кемеровской областей. Мобилизованные были в основном из контингентов второго разряда, имевшего ранее отсрочки призыва по разным причинам.
К концу сентября 1941 года были сформированы стрелковый и артиллерийский полки, отдельные батальоны – связи, саперный, медико-санитарный, специальные подразделения дивизии. Командный и политический состав дивизии был укомплектован в основном из офицеров запаса – людей разных гражданских профессий, прошедших ускоренную военную подготовку либо на курсах, либо на специальных сборах. Некоторую часть комсостава представляли выпускники военных училищ.
Среди офицеров были и такие, которые уже побывали на фронте. К ним относился и командир дивизии, полковник Ф.А. Осташенко, прибывший в Тюмень с Западного фронта, где он сражался под Брянском, в прошлом – активный участник гражданской войны. Энергичный боевой командир, он много сделал для скорейшего формирования частей и подразделений, подготовки личного состава к боям.
С 6 по 10 ноября дивизию погрузили в вагоны и отправили на станцию Няндома, на востоке от Ладожского озера, где она вошла в состав 58-й резервной армии. Отсюда за десять дней дивизия в пешем порядке преодолела 340 км по снежной целине к линии фронта до Вытегры. Солдаты несли на себе оружие, боеприпасы. 23 ноября дивизия заняла отведенную полосу обороны.
В начале марта 1942 года дивизия была переведена в действующую 7-ю отдельную армию, в составе которой ефрейтор Семиреков воевал с 1 апреля 1942 года. 30 сентября в составе дивизии была сформирована лыжная бригада. Дивизия принимала участие в боях в районе Петрозаводска. Все дороги и придорожные лесные полосы были густо заминированы противником, устраивавшим лесные завалы и засады. Продвижение затруднялось из-за множества мин и фугасов.
24 мая 1944 года, обеспечивая проходом в минном поле в проволочном заграждении противника разведгруппу лейтенанта Крупина, действующую в квадрате 4997 под сильным артиллерийско-пулеметным огнем противника, ефрейтор Семиреков вместе с сослуживцем Тюльковым разминировали полосу минного поля в три ряда по фронту 12 метров, при этом сняли 10 мин – противопехотных и нажимного действия. Несмотря на сильный огонь противника, они подложили фугас весом в 18 кг под проволочное заграждение и взрывом проделали проход, тем самым своевременно обеспечили действие разведгруппы. Под сильным огнем противника П.Н. Семиреков вынес с поля боя двух тяжелораненых и прикрывал отход группы, после чего минами закрывал проход. Приказом от 6 июля 1944 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования и на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество» ефрейтор Семиреков Петр Николаевич, сапер саперного взвода 1228-го стрелкового полка, был награжден орденом Славы III степени.
368-я дивизия в боях за Советское Заполярье
28 июня 1944 года дивизия вошла в Петрозаводск, потом вела бои на границе с Финляндией, затем части дивизии были переброшены в Заполярье.
За проявленную доблесть и мужество при форсировании реки Свирь сапер саперного взвода 1228-го стрелкового полка 368-й стрелковой Краснознаменной дивизии Семиреков Петр Николаевич был награжден орденом Славы II степени. В наградном листе, датированном 21.07.1944 года, приводится описание его подвига, из которого следует, что за период наступательных действий с 19 июня по 18 июля 1944 года от дер. Великий Двор до дер. Савилампи он обезвредил мин противника: противотанковых Т-35 – 135 штук, мин-мельниц – 255 штук, мин-сюрпризов – 26 штук и других – в общей сложности 896. Кроме того, в наградном листе говорится: «Совместно со взводом было обезврежено два моста, и при форсировании рек Свирь и Безымянная построено 180 плотов, тем самым была ускорена переправа войск и транспорта по очищенному от мин противника пути. Не было случаев потери живой силы и транспорта. За проявленное чуткое и умелое обезвреживание мин противника при прорыве сильно укрепленного рубежа обороны и всем пути движения достоин правительственной награды, представляется к ордену Славы II степени. Командир 1228-го стрелкового полка подполковник Кулаков, начальник штаба майор Бахирев».
После заключения перемирия с Финляндией дивизия была передислоцирована на Кольский полуостров и включена в состав 14-й армии, в котором участвовала в Петсамо-Киркенесской наступательной операции (7-20 октября 1944 года)
Финляндия передала Советскому Союзу старинный русский город Печенгу (Петсамо) на берегу Баренцева моря, откуда нужно было выбить гитлеровцев, что 15 октября 1944 года после тяжелых боев совершила 368-я дивизия.
25 октября 1944 года Москва салютовала славным защитникам Заполярья. Среди них были и воины-сибиряки. Все они были награждены медалью «За оборону Советского Заполярья».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 июля 1944 года 368-я дивизия была награждена орденом Боевого Красного Знамени и стала называться 368-й стрелковой Краснознаменной Печенгской дивизией. В конце 1944 года дивизия участвовала в боевых действиях в Северной Норвегии, в декабре воины дивизии начали переход в сторону Мурманска. С 10 по 15 января 1945 года дивизия совершила 200-километровый марш в условиях полярной ночи, сильных морозов, борясь с пургой и снежными заносами, из которых приходилось на руках вытаскивать пушки, автомашины.
В начале февраля 1945 года части дивизии на баржах переправилась через Кольский залив, а затем эшелонами были переброшены по железной дороге в район города Кемь.
1 мая 1945 года член Военного совета Беломорского военного округа, генерал-майор Г.С. Емельяненко вручил дивизии орден Красного Знамени, прикрепив его к алому стягу соединения.
Петр Николаевич после участия в Параде Победы 1945 года не сразу расстался со своей дивизией. Он участвовал в саперных работах по разминированию территории в районе Ладожского и Онежского озер.
В августе 1945-го ефрейтору 368-й стрелковой Печенгской Краснознаменной дивизии Семирекову Петру Николаевичу была вручена медаль «За оборону Советского Заполярья». Вернулся на родину он только в конце 1945 года.
Дивизию, в которой служил ефрейтор Семиреков, в 1947 году расформировали, а знамя дивизии передали на вечное хранение в Музей Вооруженных Сил. В мае 1965-го состоялась первая встреча ветеранов дивизии, на которой Петру Николаевичу не довелось побывать….
Семейное дело
-После войны отец работал в колхозе «Памяти Ильича», на территории которого находились села Еремино и Санарово, – вспоминает младшая и единственная дочь Петра Николаевича Зинаида Петровна Яроха. Она родилась в 1946 году, уже после его возвращения с фронта. – Впоследствии нас объединили с колхозом «Великий Октябрь». В нашей семье сохранилась фотография: отец сеет кукурузу квадратно-гнездовым способом. Этот снимок сделал корреспондент районной газеты, когда приезжал к нам в Санарово, где папа жил и работал всю жизнь, не считая военных лет. Нелепая случайность оборвала его жизнь в самом расцвете: он умер в 50 лет от травмы грудной клетки, которую получил при падении с крыльца, и не счел нужным обращаться в больницу. А в новогоднюю ночь пошел на свое рабочее место, чтобы завести мотор, который обеспечивал все село электричеством. Свет загорелся, а под утро Петра Николаевича нашли мертвым на том же самом месте, где он выполнил свой последний долг перед людьми: от резкого рывка, который надо было сделать, чтобы завести мотор, осколок сломанного ребра воткнулся в легкое.
Бережно хранит Зинаида Петровна память об отце. Она первой начала поисковую работу, которую продолжили ее дочери Ирина и Ольга, зять Андрей Худяков и внучка Ксения, которым Зинаида Петровна очень благодарна:
-Без них я просто не справилась бы. Это они нашли всю необходимую информацию в Интернете, что помогло восстановить историю его боевого пути, а также найти подробное описание его подвигов, за которые он получил такие высокие правительственные награды, став неполным кавалером ордена Славы II и III степеней.
Очень важно, что восстановление памяти о своих героических предках нередко становится делом семейным, и в этом активно участвует молодежь. Ведь главный смысл каждой семейной традиции именно в том, чтобы она передавалась из поколения в поколение, предоставляя возможность потомкам помнить историю своего Отечества и гордиться делами своих отцов, дедов и прадедов.
Светлана КУДИНОВА.
Так хотелось дожить до Победы!
Совсем недавно наша страна с размахом отметила 70-летие Победы в Великой Отечественной войне.
Многие ветераны с нетерпением ждали этого дня, ведь, что греха таить, далеко не каждый день мы проявляем должное внимание и заботу к тем, кто отдал свою молодость и здоровье за нашу спокойную жизнь. Все дальше и дальше в прошлое уходит суровая эпоха, и, забывая о том, что пришлось пережить нашим не таким уж далеким предкам, мы часто жалуемся по пустякам, грешим на судьбу, на кризис и власть, не способную обеспечить всех тех благ, которые полагаются нам по праву. И вряд ли сумеем понять старика, который бережно смахивает в ладонь со стола хлебные крошки, или пожилую женщину с натруженными руками, лицо которой избороздили морщины, а спину согнул непосильный труд, но, не жалуясь на судьбу, она лишь тихонько вздохнет и скажет: «Лишь бы не было войны»…
Очень ждал в прошлом году 9 Мая и Василий Александрович Бартенев. Даже когда совсем уже плохо себя почувствовал, все повторял: «Дожить бы до 70-летия Победы». Не дожил… Несколько дней не дожил: он умер 18 апреля 2015 года.
В селе Зеленая Поляна семья Бартеневых известна, пожалуй, каждому: здесь Александр Ильич и Дарья Лаврентьевна Бартеневы жили еще до войны, отсюда проводили на фронт троих своих сыновей: старшего, Никиту, среднего, Василия, и младшего, Павлика, которому не было еще и 18-ти.
Вернулся только один – Василий.
Очерк о судьбе этой семьи есть в Книге памяти «Поклонимся великим тем годам», изданной в 2010 году Троицким отделением Союза пенсионеров. О В.А. Бартеневе не раз писали корреспонденты районной газеты, но мне не довелось лично быть с ним знакомой. Но все же захотелось отдать дань памяти ветерану, и я договорилась о встрече с его дочерью, Татьяной Васильевной Лопотовой. Моими собеседницами были также правнучка Василия Александровича Аня Лопотова и его вдова Анна Леонтьевна.
Пол-Европы пешком и на бричке
Василий Александрович родился в 1923 году, а в ноябре 1941-го его призвали в армию. В Бийске была сформирована 232-я стрелковая дивизия, которую в мае 1942-го направили на Воронежский фронт.
Родные люди бережно хранят его боевые награды: орден Отечественной войны I степени, две медали «За боевые заслуги», медаль «За отвагу» и медаль «За Победу над Германией». А еще сохранились воспоминания Василия Александровича, записанные его внучкой Леной Лопотовой, когда она была еще школьницей. И поскольку сам он уже ничего не сможет нам рассказать, эти листочки, исписанные аккуратным детским почерком, оказали мне неоценимую услугу:
«Великая Отечественная война прошла по нашей семье черной полосой. Из трех братьев вернулся домой только мой дедушка – Василий Александрович Бартенев. Его боевой путь: Воронеж, Курск, Сумы, также он участвовал во взятии Киева. Дедушка рассказывал мне про это один случай. Мой дедушка, его земляк В.Н. Бохан и еще несколько человек ехали на бричке. Они должны были доставить снаряжение для связистов. Бохан управлял лошадьми, а остальные сидели сзади. Дорога шла через минное поле, одно из колес брички наехало на мину, и она взорвалась. Лошадей и Бохана убило, несколько человек были тяжело ранены, а дедушку откинуло назад и засыпало землей. Ехавшие следом солдаты подобрали его и отправили в госпиталь, так как он был контужен. Оказывается, на войне важен еще и случай, или везение, чтобы остаться живым…
Они передвигались все дальше и дальше: Старый Оскол, Винница, Молдавия, Румыния, Венгрия. Мой дедушка был несколько раз ранен – в 1943-м, во время взятия Белгорода, и в 1945-м, в последнем бою, в котором он участвовал. Победу он встретил в госпитале в городе Полтава, а после войны вернулся домой инвалидом. Как на войне, так и на работе он ответственный человек, поэтому и в мирное время получал награды: медали «За трудовое отличие», «Участник Всесоюзной сельскохозяйственной выставки», две медали «За освоение целинных земель», медаль «Ветеран труда». Война, конечно же, изменила его, но она не сделала его ни жестоким, ни злым. Он остался порядочным, молчаливым, немного застенчивым, скромным, терпеливым по отношению к людям, отзывчивым на чужую боль, добросердечным и вообще хорошим человеком. Идут годы, но моему дедушке до сих пор дорога память о войне. Поэтому он в 1986 году ездил в Киев, а в 1991 году – в Бийск на встречу с ветеранами 232-й дивизии. Для меня жизнь моего дедушки является примером во всем».
В книге «Поклонимся великим тем годам» сохранились воспоминания В.А. Бартенева:
«На Курской дуге мы как в мешке находились. Со всех сторон – немцы. Днем обстрел еще не так заметен. А ночью только вспышки разрывов снарядов озаряют небо. Только пули свистят…
В книгах пишут, в фильмах показывают – окопы, траншеи, землянки. У нас ничего такого не было. Окопаем орудие (я был артиллеристом), потом ямку для себя выроем, так, чтобы можно было голову спрятать. Там же и спали. Зимой – когда на снегу, а если в лесу, то лап сосновых подстелим…
Когда шли на Киев, переправлялись через Днепр. До берега оставалось метров 50, когда паром накрыло фугасом. Лошади, пушки – все под воду. Люди спасались, хватаясь за тросы.
В Белой Церкви пришлось заночевать. Вошли в один дом, а там – тела наших расстрелянных солдат. Похоронили их и ночевали в том же доме. Что делать? Война…
В боях за Украину был ранен, контужен. Подлечился – и снова на передовую. Молдавия, Румыния, Венгрия, Чехословакия. Везде под пулями и пешком».
Последний бой
-Война закончилась для него 15 февраля 1945 года в Карпатах, — рассказала Татьяна Васильевна. (Слушая ее, можно было подумать, что она сама участвовала в том бою, хотя знает о нем только по рассказам отца). – Надо было передать патроны на наблюдательный пункт. Сначала он получил ранение в руку. Возвращался наутро один, и прямо перед ним разорвался снаряд. Он получил осколочное ранение правой руки, левая рука тоже была ранена, а один из осколков попал прямо в грудь. Спасло его то, что под шинелью была телогрейка, и осколок вошел в грудь вместе с куском ваты. «Лежу, слышу, как с гор течет ручеек, и думаю только о том, как я пить хочу, — вспоминал отец. – А потом услышал нерусскую речь и подумал, что это конец. Но оказалось, что это были не немцы, а румыны». До 8 ноября 1945 года он пробыл в госпитале. Левая рука у него до самого плеча опухла и посинела. Врачи хотели отрезать руку, он уже подписал согласие. Но ночью госпиталь подвергся сильной бомбежке, и операцию пришлось отменить. А на следующий день нарыв прорвался, и ампутация не понадобилась. В госпитале отец лежал долго, не мог самостоятельно есть, и его кормили с ложки. Потом научился пить из тарелки суп. Однажды товарищи решили сфотографировать его, чтобы он мог отправить матери фотокарточку в доказательство того, что жив и здоров, а перебинтованные руки спрятали под гимнастеркой. Мать же, увидев его в таком виде на фото, подумала, что у него совсем нет рук, и потеряла сознание…
Всю войну отец служил в конной артиллерии и очень любил свою часть. Но однажды он отстал от своих и оказался среди связистов. Он рассказывал, что служба связистов была очень опасной: они ползали прямо по передовой, волоча за собой тяжелые катушки с проводами. Многие погибли на этом боевом посту. Отцу пришлось воевать на Курской дуге. По его рассказам, самые страшные бои были под Белой Церковью и во время взятия Киева. Он часто вспоминал переправу через Днепр, во время которой спасся чудом, его даже не ранило. Он вообще считал себя везучим человеком, потому что столько раз был на волосок от смерти, но судьба ему всегда помогала. Он говорил, что ему помогло то, что мать благословила его, провожая на фронт. А вот младшего брата Павлика она почему-то не смогла должным образом проводить, он даже ни одного письма с фронта не прислал. Остался только его портрет, на котором подписаны даты: «1925-1943».
Позже стало известно, что Павел Александрович Бартенев погиб в Гомельской области и похоронен в братской могиле. А старший брат, Никита Александрович, 1910 года рождения, пропал без вести в марте 1942 года. В Зеленой Поляне живет его дочь, Зоя Никитична Зубарева. Когда отец уходил на фронт, ей было всего полтора года, и она, конечно, его не помнит, но бережно хранит портреты отца.
Как хорошо, что остались хотя бы портреты и есть, кому их хранить.
Время было такое – не для слабых…
Хранит память о муже и о тех страшных годах и Анна Леонтьевна Бартенева. И на ее долю выпало немало тяжких испытаний. О судьбе своей прабабушки написала небольшой рассказ ее правнучка Аня Лопотова:
«Война перевернула судьбы всех людей. Я расскажу о своей прабабушке, Анне Леонтьевне Бартеневой. Семнадцатилетней встретила она то лихое время. 11 июня 1941 года сдала последний экзамен за 7 класс, а 23 июня ее отправили на двухмесячные курсы шоферов в Троицкое. В уборочную страду девчонка, получив права шофера, уже была за рулем полуторки. Хорошие машины забрали на фронт, а в совхозе остались две старенькие полуторки, на которых работали девчонки, возили зерно, свеклу в Буланиху, в Троицкое, Загайново. Возили в бочках горючее.
-Всякое случалось в дороге, страшно было, – вспоминает прабабушка. – Я возила с собой в кабине монтажку. Однажды машина сломалась за 70 км от дома, пришлось ночевать в поле. Есть было нечего, жевала овес, пила воду из радиатора. Так два дня и жила в машине, пока трактор за мной не пришел.
Три сезона проработала она на уборке урожая, а зимой ремонтировала машины. Техника подчинялась моей прабабушке сразу, время было такое, нельзя было быть слабой. А водительское удостоверение она до сих пор хранит. Потом работала счетоводом, бухгалтером, имеет много благодарностей, грамот, медаль «Ветеран труда», «Ветеран Великой Отечественной войны».
С Василием Александровичем Анна Леонтьевна познакомилась уже после войны. Ей хватило смелости выйти за него, хотя он ходил с перевязанными руками и ничего делать не мог.
-Мы прожили с Васей почти 68 лет, — сказала она во время нашей встречи. – Никогда не ссорились и не расставались. Детей вырастили, дали им высшее образование. Правда, по документам я не считаюсь вдовой ветерана, потому что в свидетельстве о браке моя фамилия через букву «о» написана. Да что мне до этой бумажки… Я-то знаю, что все эти годы был он моим законным и любимым мужем.
Было у отца три сына: три брата – Никита, Василий и Павел Бартеневы. По-разному сложились их судьбы: первый пропал без вести, но после него остались дочь, внуки и правнуки. Второй прошел всю войну и еще долгие годы трудился на благо людей и страны, воспитывал детей и внуков. Жизнь третьего оборвалась в неполные 18 лет, у него не было даже невесты. Но в День Победы, до которого им так хотелось дожить, они вновь собираются вместе и в рядах «Бессмертного полка» проходят по улицам родного села. Пусть память о них всегда живет в сердцах земляков.
Светлана КУДИНОВА.
Школа жизни – Березовский рудник
Иван Семенович Сериков родился 26 февраля 1927 года в селе Волчиха Верх-Убинского района Восточно-Казахстанской области. Отец, Семен Егорович, воевал еще в Первую мировую, три года был в немецком плену. Вместе с супругой, Прасковьей Захаровной, они вырастили четверых детей – троих сыновей и дочь. Всю жизнь работали в колхозе, много лет – на пасеке.
Когда началась Великая Отечественная война, семья Сериковых жила на Березовском руднике, где Иван учился в школе и окончил пять классов. Старшего брата Андрея грамоте обучил дядя, но он был очень способным, поэтому ему доверили должность колхозного бригадира. Интересно, что жили они в Казахстане, а колхоз назывался «Алтай».
В 1942 году Андрей Семенович ушел на фронт, а следом за ним – и средний брат Федор.
-Трудное было время, — вспоминает Иван Семенович, — все для фронта, все для победы. Жили на одной картошке. Потом уехали всей семьей в тайгу, работали на лесозаготовительном участке. Мой трудовой стаж начался с 14 лет. Я и мои ровесники работали наравне со взрослыми. Лес пилили и сплавляли вниз по реке, а обратно шли сто километров пешком.
В 1944 году в 17 лет меня призвали в армию. Привезли нас в Южно-Уральский военный округ, в запасной стрелковый полк, где обучали младших командиров. Там муштровали, готовили к службе в действующей армии. После учебы направили в артиллерийскую бригаду 120-го минометного полка. По пути следования на фронт мы жили в землянках, и вдруг однажды услышали, как по радио объявляют об окончании войны.
Несмотря на то, что война закончилась, Иван Семенович не сразу вернулся домой к родителям. Его армейская служба длилась семь лет. Потом он целый год прожил в Москве, работал водителем троллейбуса. Выучился на мастера буровых установок и до самой пенсии проработал в геолого-разведывательных партиях, где и познакомился со своей будущей женой, Анной Михайловной, с которой прожили вместе 40 лет. Общих детей у них не было. У него – два сына от первого брака, у нее – две дочери, которых Иван Семенович принял, как родных. В начале 90-х переехали на жительство в Троицкое, купили домик, развели большое хозяйство – держали лошадь, корову, овец, кроликов, кур. Помогали семье дочери, воспитывали внуков.
Вот уже пять лет Иван Семенович живет один: после тяжелой болезни умерла жена, за которой он ухаживал до последнего дня. Но дочь и зять не забывают его, привозят молоко и другие домашние продукты. Подрастает правнук Степан. В общем, жизнь, как говорится, идет своим чередом. Главное, что Иван Семенович не унывает да и на здоровье особенно не жалуется. Читает полезные журналы, газеты, смотрит телевизор.
А еще не нарадуется он на своего социального работника, Лилию Александровну Чешенко:
-Даже в выходные ко мне заходит, часто печет блины. Вчера приходила поздравить меня с Вербным воскресеньем, принесла вкусную выпечку из магазина. А вообще-то я сам себе готовлю: могу и суп сварить, и рыбу пожарить, и пироги с мясом испечь, рецепт теста у меня многие просят.
Иван Семенович показывает свою кухню – здесь у него не только плита, но и микроволновая печь, и даже мультиварка. В доме светло, уютно и чисто, во всем чувствуется хозяйская рука.
Гостеприимный хозяин угостил меня чаем с конфетами и очень вкусным тортом, который принесла ему к празднику Лилия Александровна. Видно было, что ему еще хотелось поговорить, поэтому я не спешила прощаться. Глядя на его приветливое лицо, я представляла, как он сплавляет лес, будучи 14-летним подростком, как идет пешком по тайге, и думала о том, что хоть он так и не доехал до фронта, но лишений и трудностей досталось ему с лихвой на все последующие годы. И, наверное, полученная тогда трудовая закалка помогает ему и сейчас хранить бодрость духа и не жаловаться на жизнь, а радоваться каждому дню.
Светлана КУДИНОВА.
А отец пропал без вести…
Мария – это по паспорту, но практически с самого рождения, а точнее, крещения, все звали ее не иначе, как Шурка. Так решили крестные: «В метрике она Мария, а для нас – Шурка, Шурочка!»…
Шура была старшим ребенком в семье колхозников «Коминтерна» Семена и Марфы Фроловых. Родилась 18 октября 1927 года, в 30-м на свет появился братик Коля, а еще через пару лет – Митя. Когда Шуре не было и шести лет, умерла мать.
Поначалу мать троим ребятишкам заменяла бабушка, но спустя время сказала: «Не могу я у вас жить, другим детям тоже помочь надо. Ты женись, сынок».
Сын послушал мать и привел в дом односельчанку, у которой уже был сын. Так у Шурки, Коли и Мити появились мачеха и еще один братик, сводный.
Когда началась война, Шурке было тринадцать, шел четырнадцатый годок, и она училась в восьмилетке тут же, в селе Белом. Отец в числе первых односельчан ушел на фронт, ребята остались с женщиной, заменившей им мать. И так сложилось, что со школой Шурке пришлось расстаться. «Одной мне вас четверых не прокормить, — сказала однажды мачеха. – Надо тебе, Шура, тоже на работу выходить».
-Взяла я тяпку в руки и подалась вслед за мачехой на поле, – вспоминает начало своей трудовой жизни Мария Семеновна Зубарева, труженица тыла, которая и по сей день живет в Белом. – Помню, что в первый день свеклу пололи. Возьмем рядки соседние, мачеха свой обрабатывает быстро, оглянется, а я далеко позади. Она мне навстречу идет, мой рядок пропалывает. Так и работали…
Во время войны ушедших на фронт мужиков на тракторах заменили женщины и девушки. Немало знатных трактористок «воспитала» война на полях и нашего района. Когда Шурке исполнилось пятнадцать лет, ее направили работать прицепщицей к большереченской трактористке Марии Румянцевой, которую от МТС послали работать на коминтерновские поля. Мария обучила 15-летнюю девчонку премудростям механизаторского дела, и спустя какое-то время после начала совместной работы Шурка уже могла подменять уставшую старшую подругу, сама пахала, боронила землю, сеяла хлеб, помогала в ремонте трактора.
-Когда мы в поле в страду работали, то домой после смены не уходили, — продолжает рассказ Мария Семеновна. – Лишь в субботу в баню сбегаем обмыться – и назад, к трактору. Тут и спали, и хлебали немудреные щи, которыми потчевала колхозная повариха. Да прикормом были гостинцы из дома – кто-нибудь из родных приносил яичко или молочка.
Когда заканчивалась на колхозных полях уборка, на праздничном собрании, посвященном очередной годовщине Октябрьской революции, традиционно чествовали передовиков-колхозников (пять колхозов в те годы было в Белом). И не было ни одного такого собрания, чтобы не отметили ударный труд юной Шуры (Марии) Фроловой. Односельчане даже шутили: «Опять Шурке нашей подарки вручать будут!». Да ведь и было за что вручать – в работе она любого мужика могла, как говорится, обставить, сил не жалела.
После окончания уборки отдыхать колхозникам долго не удавалось: отоспался мало-мальски – и в бор, на лесозаготовки, стране нужен был лес. Работали на пятом участке, который располагался в нескольких километрах от села Загайново. Добирались до места работы пешком, в лес уходили по морозу, понятное дело – в пимах, а назад в апреле уже шлепали в самокатках по лужам. В Загайнове у Шурки жила тетка, у нее-то девчонки сушились и отогревались на жарко натопленной русской печи, а после продолжали путь в Белое. Так, в поле и в лесу, всю войну Шура и отработала.
Закончилась война. Где, в каком месте, под какой березой сложил свою голову отец, она не знает – пропал без вести. И пока все попытки узнать что-либо о бойце Красной Армии Семене Ивановиче Фролове не увенчались успехом. Никогда не узнал отец, что сразу после войны ушла из семьи женщина, которой он доверил заботу о своих детях. И именно Шура стала для братьев не просто няней, как традиционно зовут в деревнях старших сестер, а заменила подрастающим Коле и Мите родителей, вырастила, выучила.
-У меня ведь Митю просили в семью отдать, мол, тяжело тебе, девка, одной-то с двумя пацанами справляться. Но я отказала, — смахивает слезу Мария Семеновна. – Не скрою, тяжело нам было. Мачеха, когда уходила, почти всю скотину со двора увела и хлеб, мною заработанный, забрала. Правда, оставила нам телушку семимесячную, которой еще предстояло вырасти в корову, пять кур, ведро муки да пару ведер пшеницы. Тем и жили. Как-то соседка посоветовала, мол, сходила бы ты, Шура, в сельсовет да попросила пай за отца, все полегче будет. Однако брат Коля тогда сказал: «Не ходи, няня, как-нибудь проживем». Поначалу хлеб взаймы брала, а как уборка закончилась, так рассчиталась. Телочка наша в коровку потихоньку выросла, отелилась, молочко дома появилось. Выжили!
А потом беда вновь постучалась в дом: Коля, выучившись на столяра, отпросился у сестры в Новокузнецк, где жил дядя ребят. Поехал за лучшей долей, заработать на кусок хлеба, помочь семье, а получилось, что нашел там свою смерть – погиб в сорок восьмом под колесами городского автомобиля. Остались Шура и Митя вдвоем, стали приучать себя к мысли, что не увидят больше любимого братика.
-Я работала, Митя все больше дома по хозяйству хлопотал. Приду с работы, а он уже картошки наварит, хрена в огороде накопает, я капусты квашеной с тем хреном наведу, и такой хороший ужин у нас получался! По сей день ту капусту с хреном вспоминаю.
Вспоминает Мария Семеновна – бабушка Шура и то, как несла от тетки из Загайнова ведро картошки на семена и как от того ведра на второй год накопали они с Митей много-много вкусной «берлинки». Как, чтобы сдать налог, покупала у соседей масло (своя коровенка на молоко была небогата) и рассчитывалась с государством. Как меняла теленка на овечку, чтобы шерсть дома была, носки-варежки братьям вязать, а еще – как чуть не погибла на лесозаготовках, когда оказалась под тяжелыми ветвями упавшей рядом сосны, и лишь мысли об окончательно осиротевших в случае ее смерти братьях заставили ползти по сугробам в сторону людей, кричавших страшное: «Коминтерновскую девку убило!».
Много чего вспоминается, грустного и веселого, но, пожалуй, самые главные и светлые ее мысли – о покойном ныне муже, Анатолии Михайловиче, с которым прожили без малого 60 лет, воспитали двоих сыновей и столько же дочерей. Девять лет, как не стало рядом супруга, а она по-прежнему каждый день выглядывает в окошко, ждет, а вдруг появится родной сердцу человек…
Поженились они в сорок девятом, Анатолий с матерью перешли жить в дом к Шуре, которая к тому времени уже снискала в селе славу доброй хозяйки. В свои двадцать с небольшим держала на подворье корову, подтелка, овец, кур, уток. Удивлялись деревенские: как смогла девчонка-сирота всего добиться сама, без родительской поддержки? А она просто работала, с утра до ночи, не покладая рук.
Вскоре после женитьбы супруга призвали в армию, а как отслужил срочную, стали один за другим появляться в семье дети: Боря, Миша, Таня и Ольга. После рождения второго сына задумались о расширении жилья – избенка, в которой жила семья, была не только крошечной, но и ветхой. Денег, чтобы купить новый строевой лес, в семье не было. Анатолий пошел к председателю, и тот разрешил разобрать трехстенок, пристроенный к клубу, в котором располагалась кинобудка. А потом стали менять в Белом мост через реку и под зарплату выписали дерево от старого моста. Так потихоньку и слепили новую избу, которая с годами превратилась в дом.
Сегодня Мария Семеновна живет в своем старом доме с внуком Сергеем, который помогает бабушке по хозяйству. Печку уже не топят – провели в дом газ и воду, крышу перекрыли. У нее десять внуков и девять правнуков, сыновья уехали из Белого, а вот дочери, можно сказать, живут по соседству, в селе, и частые гости в доме матери.
-Я благодарна Господу, что мы жили хоть и трудно, но сытно, — как бы подводит итог нашей беседе Мария Семеновна. – Все делали своими руками, прикладывая свои же силы. Трудоголиками люди были, дружили, помогали друг дружке, потому и выстояли в годы войны, подняли страну из разрухи.
Наталья ЯКОВЛЕВА.
