Душа болит…

В один из январских дней в редакции раздался звонок. Жительница Троицкого Надежда Степановна рассказала о своей соседке, бабе Тасе, живущей от нее буквально через дорогу. Живут они рядом давно, по-соседски друг другу помогают. И баба Тася, и сын ее Сергей Михайлович – люди грамотные, и телевизор смотрят, и газеты читают. В очередной раз очень взволновала бабушку информация об Алексее Ивановиче Скурлатове, нашем земляке из Налобихи Косихинского района, который, как все мы давно знаем, стал прототипом памятника воину-освободителю в болгарском городе Пловдиве. Почему Анастасию Арсентьевну это волнует? По ее словам, настоящий Алеша жил до войны не где-нибудь, а именно у них, в Сростках (она оттуда родом), и мать его даже ездила по приглашению в Болгарию, где увидела знаменитый памятник.
-Душа болит, — так выразила свои переживания за бабу Тасю Надежда Степановна, в надежде на то, что редакция поможет ее соседке разобраться в этом непростом вопросе.
Анастасию Арсентьевну Перову я знаю очень давно, практически с детства. Я поняла, что речь идет именно о ней, услышав знакомый адрес. Когда-то моя мама работала вместе с ней в детском саду «Чайка», а потом мне довелось, работая в Троицкой школе №1, учить ее внука, Сашу Перова. Знала я также, что впоследствии он стал врачом, но жизнь его рано оборвалась, поэтому, изредка встречая Анастасию Арсентьевну, старалась не задавать ей лишних вопросов, чтобы не коснуться больной темы. В последнее время мы почти не виделись, поэтому я была очень удивлена, что она узнала меня, как только я переступила порог ее дома. Вопреки известному выражению по поводу незваного гостя, меня встретили очень радушно. Хозяйка уютного дома оказалась очень разговорчивой собеседницей и поведала мне такие факты из своей жизни, что впору книгу об ее жизни писать, а не просто зарисовку для газеты.
Родилась она в 1927 году, жила и училась до 6-го класса в алтайском селе, известном на всю Россию, — в Сростках. Школа была маленькая и тесная, за партами сидели по трое. Соседями Таси Пуховой по парте были Катя Сибирцева и Вася Шукшин. Правда, он тогда носил фамилию матери – Попов, так как отец был репрессирован по линии НКВД. Скорее всего, именно по этой причине Вася был замкнутым, но иногда приглашал соседок по парте в гости:
-Пойдемте, мама печенье стряпала. Только оно бензином пахнет…
Бензином печенье пахло потому, что отчим Василия работал шофером, а когда возил муку, то подбирал то, что просыпалось из мешков. Но детям голодных военных лет печенье это казалось необыкновенно вкусным. Когда в Сростках открыли ШКМ (школу рабочей молодежи), то в классах стало просторнее, и за партами уже сидели по двое. Но обучение для Таи и других ее одноклассников вскоре закончилось: трудовой стаж Анастасии Арсентьевны начинается в 12 лет. А Василий после 7-го класса уехал учиться в город.
В те трудные военные годы в Сростки приехала семья Шпековых – мать с тремя детьми – Машей, Полиной и Алешей. Имени матери Анастасия Арсентьевна не помнит, в селе ее называли по-простому: «Шпечиха». Впоследствии Полина умерла, а Маша вышла замуж за летчика и уехала куда-то на Дальний Восток. Алексея же вместе с братом Анастасии Николаем проводили на фронт. Николай Арсентьевич Пухов погиб в Болгарии, в семье даже не осталось его фотографии. Возможно, там, в Болгарии вместе с ним воевал и Алексей Шпеков, что, кажется, является косвенным доказательством того, что он может иметь отношение к созданию памятника. От старшего брата Анастасии – Семена Арсентьевича – осталась маленькая фронтовая фотография, на обороте которой сохранилась сделанная карандашом подпись: «Разведчик Пухов. Главный тактик занятий, взял 2-х языков. Посылаю фото на память папе и маме и всем остальным, которые дома»… Известно также, что он воевал под Ленинградом. Но больше всего меня поражает тот факт, что испытав такую нелегкую судьбу, потеряв на фронте двух братьев и в мирное время – любимого внука, помогая сыну преодолеть последствия болезни, Анастасия Арсентьевна пытается добраться до истины, и ощущает свою причастность к судьбе, в общем-то, мало знакомого ей Алеши. Она даже считает, что и в Сростках и в Бийске есть улицы, названные в его честь. Но оказалось, что эти улицы носят имя не Шпекова, а Спекова, да и звали того героя не Алексей, а Александр.
Впрочем, в истории немало белых пятен, порой случайно открывшийся факт может опровергнуть положения, которые считались незыблемыми на протяжении десятков и даже сотен лет. И кто знает, сколько на самом деле было прототипов у знаменитого болгарского памятника. Нисколько не умаляя роли Алексея Скурлатова в создании памятника русскому Алеше в Болгарии, хочу еще раз упомянуть тот факт, что в некоторых странах имя «Алеша» считалось нарицательным для всех русских солдат.
Своеобразный итог разговору подвел Сергей Михайлович:
-Был я в Москве, на Красной площади, долго стоял у могилы Неизвестного солдата, кормил голубей и думал: кто знает, чьи кости лежат в этой могиле… Но разве это так уж важно? Гораздо важнее то, что этот человек погиб на войне и он выполнял свой долг…
Светлана Кудинова.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.