23 Февраля – День защитника Отечества
Удивительно, как в судьбе человека могут переплетаться совершенно разные эпизоды, сочетаться и мирный труд, и военные события, а его размышления затрагивать мировую политику в разрезе отдельных государств… Действительно, Сергей Викторович Турукин, интересуясь событиями, происходящими в странах бывшего Союза, в той же Украине, не против высказаться, например, о войне на Донбассе. Почему ему не все равно?
-На кургане Саур-Могила, высочайшей точке Донецкой области, политой кровью в Великую Отечественную, стоял памятник воинам-освободителям, на нем была высечена фамилия моего предка. В тех местах, на Донбассе, в Великую Отечественную воевал мой отец… А бандеровцы во время вооруженного конфликта в 2014 году уничтожили памятник. Если бы мне было на пару десятков лет меньше, пошел бы защищать Донецк и Луганск. Думаю, что война на Донбассе не закончится до тех пор, пока весь юго-восток не отойдет от Украины.
В судьбе Турукина тоже была война. Локальная, иначе называемая грузино-абхазским вооруженным конфликтом, который случился в 1992-1993 годах. В августе 1992 года политическое противостояние между Верховным Советом Абхазии и руководством Грузии переросло в серию вооруженных столкновений в связи с вводом на территорию Абхазии сил Национальной гвардии Грузии. Боевые действия между грузинскими и абхазскими формированиями, которых поддержали многочисленные добровольцы, продолжались больше года с переменным успехом. Стороны конфликта обвиняли друг друга в массовых нарушениях прав человека в отношении гражданского населения. Абхазские власти называют войну отечественной, заявляя о существовании Абхазии как государства, претендующего на независимость.
Сергей Викторович участвовал в этой войне добровольцем. «Почему?» — все пытаюсь допытаться. Молчит, прищуриваясь от сигаретного дыма. А почему мужики едут добровольцами в Донбасс?.. Потому, что там есть русские, которым нужна помощь?
-Мы вывозили русских из числа гражданского населения из тех мест, где шли боевые действия во время абхазско-грузинской войны, сопровождали грузы, — рассказывает Сергей Викторович. – Кроме того, в Абхазии мы охраняли блокпосты, огнем прикрывали контрольно-пропускные пункты, в том числе и приграничные. Война – страшно, противно, грязно… Едет автомобиль, из окна высовывается ствол автомата, стреляют в нас… Так встречали с той стороны. А с другой: в абхазских селах, если мы стояли рядом с ними, местные жители угощали шашлыками, фруктами, вином… Так же было и в армянских селах. Республика Абхазия несла большие экономические потери, а человеческие жертвы были с обеих сторон – война не щадит никого, кто попал в эту круговерть. Страдало мирное население, война привела к опустошению обширных районов, люди становились беженцами. Мы видели голодных детей, кормили их, не разбирая, чей ребенок.
Восемь месяцев пробыл Сергей Викторович на Кавказе, база располагалась в Батуми, там формировался миротворческий батальон.
-Мы все ходили в бронежилетах, оружие постоянно было при нас, надеялись только на своих товарищей и на себя, — продолжает С.В. Турукин. – Однажды шли колонной по дороге, подорвались на фугасе, и я получил контузию. Оклемался в госпитале – и снова к своим ребятам.
О том, что «война – это грязно», что были предатели и среди добровольцев, говорит такой факт: один из офицеров продал грузинам танк и пытался обвинить в этом командира.
Чтобы решиться участвовать в боевых действиях, просто необходимо иметь армейскую закалку. Как без этого?
-Нас в свое время учили в армии хорошо, — подтверждает собеседник.
Срочную он служил в 70-е годы. После прохождения курса молодого бойца и «учебки» был направлен в Читинскую область в 4-ю Харбинскую ракетную дивизию начальником расчета охраны и обороны особо важных государственных объектов. Эти объекты входили в состав ракетных войск.
-Полтора года я провел, неся службу в боевых дежурствах, они уже были в то время, — рассказывает Сергей Викторович. – Недалеко – граница, до нее рукой подать, атмосфера тогда была напряженная, в отношениях с соседними государствами возникали сложности. Район был полностью закрытым, неподалеку стояли танковая дивизия и несколько мотострелковых. До ближайшего города далеко, вокруг одни военные люди, из гражданских – только жены и дети офицеров, и за все время службы у меня не было ни одной увольнительной. Кругом тайга да багульник…
Боевое дежурство заключалось в скрытой охране ракетных точек, чтобы ни один диверсант не смог приблизиться. Выходили на боевое дежурство расчетом по двое – один спит или отдыхает, а другой наблюдает. Дежурство продолжалось от трех до пяти суток, солдаты вооружены были так, что вдвоем могли противостоять подразделению численностью до роты, – системы «Кактус», «Щит», «С-100» и другое оружие были им в помощь. Далеко не каждый мог спокойно выдержать несколько суток в закрытом, заблокированном помещении с электроникой. И так продолжалось полтора года…
-Давно это было, 45 лет прошло, а помнится до сих пор в подробностях, — говорит Сергей Викторович.
Он называет себя «державником»:
-Только сильная Россия может сохранить себя, упрочить свое положение в мире, не дать противникам подмять себя, унизить и растоптать. И армия в этом, конечно, играет ключевую роль.
Возвращаясь к теме политических событий на Украине и в Белоруссии, он говорит:
-Похоже, события развиваются в этих странах так же, как в 90-е годы на Кавказе, – сначала молодежь выходит с шариками и свечами, затем с рогатками, потом с автоматами. А оружие должно стрелять…
Девять детей у Сергея Викторовича и Натальи Дмитриевны Турукиных. Оба они – педагоги, Сергей Викторович в свое время работал директором Заводской школы (из Заводского он родом), директором вечерней школы. Испытавший «прелести» армейской службы и тяготы войны, он не желал сыновьям быть военными. В мире так неспокойно…
Виктор Рябов.
На снимке: Сергей Турукин (слева) с сослуживцем Виктором Щербининым (1977 г.).
Фото из архива С.В. Турукина.
