Вкуснее хлеба не ел никогда…

Аксиома «Армия сильна тылом» с абсолютной точностью была подтверждена в Великой Отечественной войне с фашистской Германией.

В директиве, разработанной ЦК Коммунистической партии 29 июня 1941 г., содержалось требование к народу: «Укрепить тыл Красной Армии, подчинить всю его деятельность интересам фронта». Советский народ воспринял это с величайшей ответственностью, а призыв «Все для фронта, все для победы!» стал незыблемым для работников тыла. Пополнение армии оружием, живой силой и техникой, поставка продуктов питания и обмундирования на фронт – этот крест в течение четырех военных лет самоотверженно нес советский тыл.

После оккупации Украины, Белоруссии и Молдавии все тяготы по обеспечению фронта легли на плечи Урала, Сибири и Дальнего Востока. Сюда были эвакуированы заводы и фабрики, здесь выращивали хлеб. Обескровленные села вели «упорные бои» за хлеб, мясо, молоко, чтоб накормить воюющую армию. Заменив мужей и отцов, ушедших на фронт, женщины и дети Алтая садились за руль автомашин и тракторов, за штурвалы комбайнов.

…Проводив механика Епищева на фронт, мельник Астафий Лызов остался один еще и за механика и электрика. Прошелся по принятому объекту. В мельничном отделении лежали мешки с зерном, ожидая своего часа, в сушилке – непропущенное зерно. Войдя в двигательную, он снял ремень со шкива динамо-машины, освещавшей всю Талдинку, недоверчиво посмотрел на двигатель внутреннего сгорания, а припомнив все свои «познания», с трудом завел коварную машину. Закрутился мельничный жернов. Астафий сбегал в мельницу, засыпал в бункер зерно и вернулся к двигателю. Тот, «не спрашивая разрешения начальства», увеличивал обороты. Все быстрее вращался маховик двигателя, все скорее крутился мельничный жернов, а перегревшийся двигатель готов был соскочить со своего «пьедестала» и «пробежаться» по машинному залу. В помещении запахло гарью. Растерявшийся Астафий не знал, что делать, как остановить «бунтующую машину». Но вот его взгляд упал на лом, стоявший в углу здания. «Механик» схватил его, засунул между полом и крутившимся маховиком и стал нажимать на маховик. Искры веером полетели по залу. Прижимая лом, человек не сдавался. «Почувствовав» неравную силу, двигатель стал сбрасывать обороты, а напоследок, громко «чихнув», остановился. Астафий вытер с лица пот, потушил песком загоревшийся под маховиком промасленный пол, зло посмотрел на «чертово колесо», закрыл помещение и направился домой.

После очередных проводов мужчин на фронт в Талдинке по брони остался один механизатор, Алексей Цимбал, который мало-мальски подучил Астафия управлять «чертовой машиной» и помог женщинам освоить колесные тракторы.

Стояла весна. Из Ельцовской МТС в Талдинку перегнали тракторы. На долю колхоза «Серп и молот» досталось два довоенных колесных ХТЗ и один гусеничный ЧТЗ. Татьяну Филипповну Дятлову и Ирину Петровну Фролову правление колхоза назначило трактористками. Освоив машины, женщины успешно справлялись с мужской работой.

Я и мои сверстники, окончив Талдинскую начальную школу, в 12 лет обязаны были работать. Помню свой первый рабочий день. Ранним июньским утром 44-го в наш дом вошел «вечный бригадир» Александр Осипович Машинков. Хриплым голосом он дал мне наряд: «Коля, запрягай корову, будешь подвозить семена к братским могилкам. Там тебя будет ждать Бобенко Степан». Заготовляя дрова и сено на Нюрке, я уже умел ее запрягать. Из отдельного склада кладовщик отпустила мне семенную пшеницу. Разместив на телеге мешки с зерном, я выехал в поле. Дядя Степан был уже там. Я попытался снять мешки с телеги, но он подошел ко мне: «Мал еще мешки-то поднимать». Привычным движением он легко снял их с телеги и поставил на пахоту, затем, насыпав две плички семян в свой мешок, Степан повесил его на плечо. Широким размахом руки сеяльщик разбрасывал пшеничку по вспаханному полю. Теперь уж не на картинках, а наяву смотрел я на ручной способ земледелия, веками кормившего российский народ и забредший к нам в лихую годину.

Наступил уборочный август, поспела озимая рожь. В связи с приемом зерна на току мне поменяли профессию. Теперь я стал весовщиком. На конных бричках подвозили от комбайнов зерно, сыпали на расчищенную землю в риге. Там его сушили, лопатили, сеяли решетом, пропускали через веялку и отправляли на троицкий элеватор.

В уборочную на смену овсяному хлебу в рацион хлеборобов пришел хлеб ржаной. Повариха привозила на лошади обед, раскладывала его на столе в вагончике или прямо в поле на телеге. Пахло запашистой похлебкой и теплым деревенским хлебом. Пряный запах ржаного хлеба вспоминаю до сих пор с детской радостью. В счастливое время года (в уборочную) им кормили нас досыта. Более вкусного хлеба я никогда не ел.

А что же мои сверстники? Сверстники наравне со взрослыми были в поле, в глубинке (церкви), на складе, убирали, готовили, сдавали хлеб государству. Некому было сетовать на украденное войной детство. На смену женщинам-трактористкам в конце войны пришло молодое поколение. В их числе братьяБессикирные, Михаил и Александр Дятловы, Павел Демидов. В 13-14 лет закончив курсы трактористов в Ельцовской МТС, они сели на тракторы и комбайны.

Давно нет на свете Астафия Лызова – погиб на фронте. Александра Осиповича Машинкова, бригадира полеводческой бригады, Василия Гавриловича Дятлова, бригадира тракторной бригады, Степана Бобенко, Александра Семеновича Дятлова, тракториста. Все они покоятся на талдинской земле. На селе остались единицы людей военного времени. Вот он, коротенький список: Екатерина Федоровна Демидова, Наталья Дмитриевна Душко, Антонина Петровна Морозова, Елена Кузьмовна Ащеулова.

Николай ГЕРАСИМОВ.

5 комментариев для “Вкуснее хлеба не ел никогда…”

  1. Мои предки — талдинские Ащеуловы. Они и основали Талдинку вместе с Дятловыми, Герасимовыми Паршуковыми Ивойловыми Трубачевыми. Мои воспоминания о послевоенной Талдинке возвращают меня в сельскую кузницу, которая была рядом с маслобойкой.недалеко от церкви. В ней работал кузнецом мой дядя Николай Иванович Ащеулов, а молотобойцем был Мишка Толмачев(Ащеулов). Мельноком тогда был Сириченко Николай Трофимович. Сам он перенес все муки фашистского плена и недоверия власти к таким как он. Но он был мастер на все руки, которые так были нужны для восстановления народного хозяйства после разрушительной войны.А вот батя Саня Мышенков был бригадир от бога, но все талдинские бабы- да и мужики его сильно побаивались — уж слишком суровое военно время они пережили, когда за подобранный подгнивший колосок могли сгноить там, куда Макар телят не гонял. Нас пацанов он отправлял возить копны во время сенометки. А вот его сын Миша Мышенков спас мне жизнь, когда я с пацанами, катаясь с крутого берега на яру Большой речки, улетел под лед. Он меня вытащил из-подо льда и с той поры я не отходил от него ни на шаг. Потом он шоферил,возил хлеб от комбайнов на ток. До сих пор запас свеженамолоченного зерна комбайном «Сталинец» невозможно забыть. А поварихой тогда была его подруга тетя Феня Трошина. Воспоминаний много, а жизнь короткая одна. Спасибо им колхозникам войны.

  2. Сергей! Память священна!Я не уроженка,как вы знаете Талдинки,по объективным,наверное историческим ужасным обстоятельствам.Но по рассказам мамы,когда деда репрессировали(Трубачев Е.А.),она,её сестрёнка вместе с их мамой(Трубачева Афанасия Евдокимовна в дев.Заречная)собирали в поле колоски,за которые их могли упечь так,что и жизни бы не было.Варили суп из лебеды.Дом их оказывается ещё служит пользой в Талдинке.Там был детсад,потом контора какая то,а теперь выращивают свинюшек. Старшая сестра Анна побывала недавно в Талдинке.Рассказ от неё.А им(батюшке Александру Трубачеву и его родной тёте) рассказал старожитель Талдинки,который пишет историю села. Всем здоровья!

  3. Читала все воспоминания и слёзы наворачивались.Какие страдания выпали на долю русского народа.Надо всё опубликовывать,что молодёжь знала,как добывался хлеб!
    Может этот трактор колёсный был,конфискованным в общине Талдинки,ведь МТС была уже в 1930 г.И я помню рассказы,что техника уже была в общине.Опять же польза от исторических событий!

  4. Согласно обвинительного заключения Бийокротдела ОГПУ от 14 февраля 1930 года, по статье 58-11 УК, обвиняемые Тесленко П.О., Сарычев Н.Ф., Сарычев Ф.И.,Ащеулов И.М, Ащеулов А.Е. вели также агитацию «на черта нам ваши трактора», в силу их агитации коллективировано всего населения на 25%, на трактор нужно собрать 600 рублей, собрали всего 300 руб./л.д. 32/. Данное дело передать Коллегии ОГПУ для рассмотрения во внесудебном порядке.
    Согласно выписки из протокола заседания Особой тройки при ОГПУ по Сибкраю от 5 марта 1930 постановили — расстрелять, семьи выслать на север, имущество конфисковать.
    Вот такая история с трактором » колесянка». Моя мама Ащеулова Агафья Ивановна и Гурьянова Апросинья Ивановна(сестра отца) работала на веялке, барабан которой приводился в движение колесянкой. Зерно-то было в помещении церкви, а веяли его у входа в неё. А мы, пацаны, подтаскивали его к веялке пличками, ведёрками. Трактористом был Митрофанов Миша. Сколько горя и тягот вынесли жители Талдинки — ничем не измерить. Помнить бы всё это….

  5. Вообще-то Николай Герасимов и тут приврал. Свет в Талдинке начали проводить в во второй половине пятидесятых. До этого времени использовали керосиновые лампы. А уж в войну электричества в селе и подавно не было. Мельница была, но водяная, расположенная ближе к Малиновке. Её развалины сохранились и до моих детских лет. Сначала построили электростанцию, Её основу составлял большущий дизель-генератор и ломом его не остановить. А уже после построили мельницу, жернова которой приводились электродвигателями. Будучи, работая радистом, я замещал сельского электрика дядю Пашу Дёмина и в его отсутствии обслуживал электрохозяйство колхоза. Фантазёр Герасимов. пусть земля ему будет пухом.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.