Егор Андреевич Ядыкин, житель села Краснояры, приехал в район в 1954 году по комсомольской путевке, чтобы осваивать целинные земли. Да так здесь и осел, женился, построил дом, вырастил детей. Сейчас ему 82 года, но, несмотря на столь солидный возраст, он водит автомобиль. Как водитель, бывает, сетует:
-Я всю жизнь за рулем, а в последнее время стали Правила изменять. Еду я как-то, меня останавливает инспектор и спрашивает: «Почему без света?». А я ему говорю: «Будет темно, тогда и включу фары. Или спрашивают: «Почему не пристегнут?». Так отвечаю: «Куда я из своей машины-то выпаду?». И в силу моего почтенного возраста всегда отпускают с миром.
Детство и юность
О своем взрослении Егор Андреевич рассказывает неохотно, уж больно тяжело это вспоминать. Родился он в Орловской области. Когда началась война, немцы оккупировали эту территорию и два года наводили здесь свои порядки.
-Партийных сразу угнали в Германию, — вспоминает Егор Андреевич. — И я под эту гребенку случайно попал в Германию. А получилось вот как. Когда забирали наших соседей и они собирали свои вещи, то соседка крикнула через огород моей матери: «Если нас долго не будет, то забирай все из нашего дома себе, все равно растащат». А мать не расслышала и послала меня спросить. А тут немцы приехали и забрали меня, видно, подумали, что я сын соседки, хоть мать и кричала и плакала, что я ее сын. Ей сказали: «Ничего не знаем, у нас приказ, довезем до Германии, а дальше сами разбирайтесь». Так я попал в Германию, мне тогда было лет 12. Мне повезло, что там я попался на глаза старому немцу, который взял меня к себе, чтобы я помогал ему по хозяйству. Три месяца я ухаживал за его скотиной. Он немного говорил по-русски, поэтому мы понимали друг друга. А все это время мать обивала порог немецкого штаба с просьбами вернуть ей сына, и через три месяца меня вернули домой.
Нас у отца с матерью было 12, трое старших братьев воевали. Папку немцы застрелили, а над мамкой издевались, в итоге ее оставили в живых, но отрубили три пальца на руке. Немцы расселились по нашим домам, у нас – семеро, ночью кто-то из них обязательно был часовым. Одни от нас уезжали, другие приезжали, в какой-то момент осталось их всего двое, один в карауле, а другой собирался спать. Я решил: как только он войдет в комнату, я его с порога и зарублю топором, но в последнюю минуту испугался. За то, что кто-то из местных убивал немца, они карали тут же. Одну женщину повесили на мосту в назидание остальным и семь дней не разрешали ее снимать.
При немцах у нас работала школа, куда мы обязаны были ходить. Комендант частенько заглядывал на занятия, смотрел журнал успеваемости, если были хорошие отметки, он, усмехаясь, говорил «гут», если видел плохие отметки, то подходил к ученику и плевал на него. Частенько мы слышали выстрелы и тогда бросались из классов врассыпную, и, конечно, в этот день никто на уроки не возвращался. Мы так же продолжали пахать и сеять, а фашисты так у нас обосновались, мы уж думали, что они никогда не уйдут. Конечно, в нашей округе были партизаны, но этих отрядов было мало, чтобы атаковать немцев. А когда подошли наши войска вместе с партизанскими отрядами, то немцы, отступая, сожгли нашу деревню, тех мирных жителей, кто не успел спрятаться, убили.
Вот такое у меня было детство. Когда пришло время службы в армии, я попал во внутренние войска на Кавказ, был в Грузии, Армении, на Каспийском море.
Целина
-Когда пришел из армии, всех комсомольцев приглашали ехать осваивать залежные целинные земли. Я тогда и не знал, что такое целина, но в то время у молодых был такой настрой, что мы не могли не поехать. Набралось нас шесть человек, когда ехали через Москву, к нам присоединилось еще трое. Мы были полны оптимизма, пока не доехали до места назначения, то есть до Краснояр. Собралось нас здесь 20 целинников, а расселяться-то и негде. Нас просто отправили в никуда. Ни поспать, ни умыться, ни переодеться было негде. А на дворе стоял март. Помню, отправили нас в Троицкое, где на станцию как раз пришли тракторы. Нам их нужно было забрать и пригнать сюда. А по холоду-то и по снегу, я вам скажу, на ДТ-54 ехать не очень комфортно. Спали тут же, в тракторах, налазишься по снегу, а где ты в тракторе одежду просушишь?.. Так в мокрой и ложились, потом нам, правда, вагончик привезли. От такой жизни многие ребята уезжали обратно, а я решил, что останусь. Помню, ходил по дворам, просился переночевать, согласен был даже на сеновал, но больше одной ночи нигде ночевать не разрешали. А чтобы помыться в бане – об этом можно было только мечтать, доходило до того, что уже вши ползали по всему телу. Местное население нас, целинников, как-то не привечало.
Потом сюда прибыли переселенцы-немцы. Среди них-то я и нашел свою будущую жену. Прожили мы с ней 60 лет, четыре года назад она умерла. Построили свой дом, родили детей, сейчас у меня рядом живут внуки и правнуки. Всегда держали большое хозяйство, а сейчас от хозяйства у меня остались две кошки и собака. А все продукты можно купить в магазине. У меня правнучки очень любят бананы, поэтому стараюсь к ним всегда приходить с гостинцами. Еще хожу в гости к другу, Анатолию Ивановичу Кичко, правда, он моложе меня, но все равно мы находим с ним общий язык.
…У Егора Андреевича много медалей и грамот за освоение целины. В 2009 году его специально приглашали в Барнаул, где вручили Почетную грамоту от АКЗС за многолетний добросовестный труд, большой личный вклад в развитие сельского хозяйства района и в связи с юбилейной датой освоения целинных и залежных земель.
Наталья ЗАБОЛОТИНА.
